Вельяминовы. Время бури. Часть третья. Том третий. Нелли Шульман

1944 года увел из Синьцзяна в Монголию несколько тысяч казахов. К середине сентября 1945 года его отряды полностью освободили Алтайский округ от гоминьдановских войск. Осман-батыр назначен губернатором Алтайского округа и награжден орденом Народного героя Восточно-Туркестанской республики… – республика кормилась за счет СССР, обеспечивая защиту интересов советского правительства на западе Китая:

      – Пока непонятно, чем закончится гражданская война, между Гоминьданом и коммунистами, – сухо сказал Берия, – но Осман-батыр, кажется, возомнил себя новым героем казахского народа. Надо его осадить, нам не нужны волнения… – Эйтингон смотрел в бесстрастное, сильное лицо. Казах носил меховую шапку, и короткую, темную бороду:

      – Он мой ровесник, кстати… – он отбросил папку:

      – Берия прав. Еще один националист, на границе, ни к чему. Я разберусь, с этим батыром… – самолет, подпрыгнув, покатился по спешно проложенной полосе, на окраине режимной стройки.

      Осман-батыр сразу понял, что никакой собаки у нее нет.

      За низким плетнем виднелся деревянный домик, из тех, что строили русские. В шанхае стояли и глинобитные хижины, на манер китайских. На окраине Осман заметил несколько потрепанных юрт. В Ускемене, как город звался по-казахски, всегда жило русское большинство.

      Поеживаясь от острого ветерка, с гор, он засунул руки в карманы ватника:

      – Она объедки домой несла, теперь у нее обеда не будет… – Осман-батыр понимал, почему красивая, молодая женщина не подобрала с грязных досок моста кости и обрезки овощей:

      – Ей было стыдно… – он тоже почувствовал краску на щеках, – стыдно наклоняться, искать передо мной остатки еды. Она с мальчиком теперь голодной спать ляжет… – мальчика, лет десяти, Осман-батыр рассмотрел отлично.

      Высокий, крепкий ребенок выскочил во двор домика, с охапкой стираного белья. От стопки шел пар, на морозе, но мальчик не надел шапки, накинув только пальто. В свете заходящего солнца блеснули золотисто-рыжие волосы:

      – Она вдова, с войны, должно быть, – решил казах, – а это ее сын. На отца похож, высоким вырастет… – Осман тоже был на голову выше знакомых ему соплеменников:

      – Меня в детстве все за подростка принимали… – мальчик, приплясывая от холода, развешивал белье. Осман не видел отсюда его лица, но хорошо рассмотрел глаза его матери, на мосте.

      Большие, зеленые, они напомнили ему высокогорные озера в Алтае, на родине. Он появился на свет зимой, в занесенном метелью стойбище, среди раскинутых юрт пастухов:

      – Волосы у нее, словно снег, – из-под дешевой ушанки женщины выбился светлый локон, – а ходит она ловко, как ирбис… – в молодости Осман-батыр охотился и в родных краях, и на юге, в Китае:

      – Наши казахи ушли дальше, в Индию, где лежат вечные льды… – мальчик скрылся в домике, а он все не сводил взгляда с немного покосившейся двери, – где самые высокие горы на свете… –