Русский ад. Книга первая. Андрей Караулов

а, Иван Михайлович, дорогой мой человек, разве не директоры развалили? Нет? Что вы на это скажете?

      Самый вороватый народ оказался… наши директора! Медь хуже Егорки с его осиной, – верно?

      – У меня в Ачинске кооперативов не было, – нахмурился Чуприянов.

      Они, видно, хорошо поговорили еще дорогой. Чуприянов был в Красноярске на экономической конференции (пустое дело эти конференции, трата времени), остался в городе на ночь, а утром, за завтраком, пригласил Петракова в гости: самолет в Москву улетает поздно вечером, программа для участников конференции составлена по-идиотски, весь день – посещение каких-то спортивных школ, детских садов и т. д.

      Нет уж, – знатная уха в деревне, из свежайшей рыбки, это лучше!

      Академик Российской академии наук Николай Яковлевич Петраков был абсолютно прав.

      Развал Советского Союза начался именно с кооперативов.

      1988 год оказался так же страшен для Советского Союза, как и 1941-й, хотя подлинный масштаб этой трагедии открылся не сразу, пожалуй – только сейчас, в 1992-м, когда самого государства – Советского Союза – уже нет.

      – 88-й, – невозмутимо продолжал Петраков, – закон «О кооперации». Детище Николая Ивановича Рыжкова. Рынок по-советски, хотя самые первые кооперативы появились чуть раньше, в 87-м.

      Все предприятия Советского Союза, все его заводы и комбинаты получают право создавать на своей территории кооперативы. Зачем? По сути – это еще один цех, только частный, но все ресурсы, необходимые для его работы, государство выделяет бесплатно.

      От щедрот душевных.

      Любые ресурсы.

      Даже золото.

      Или алюминий, который на мировых рынках ценится сейчас почти как золото.

      – Я когда узнал – обмер, – вздохнул Чуприянов. – Поверить не мог. Думал, провокация.

      – Понимаю… – Петраков выпил рюмку и тут же, сам, налил себе новую. – Какое чудо, да? Какой родник: государство выделяет тебе, частнику, алюминий, золото… да что угодно, ты выпускаешь какую-то продукцию, продаешь товар, но денежки – уже себе, государству – только налоги! (Их, кстати, никто не поднимал.) В самом деле, откуда еще, из каких родников, им, кооперативам, воду черпать? Разве в СССР могут быть какие-то другие варианты?

      Огромные закрома Родины – к услугам частников. Берите, не жалко! Родина у нас богатая. «Живой утолок» – кооперативы! – среди проклятых ржавых железок советских заводов.

      Рыжков убежден: так мы, страна, получим новые кадры. И – современное качество продукции, ибо частник лично заинтересован сделать лучше, чем государство, то есть – он, Рыжков.

      – Он дурак? Или негодяй? А, Николай Яковлевич? Ответьте!

      – Отвечаю. Рыжков отлично разбирался в организации производства, которое в советской системе все время путали с экономикой. В рынке он вообще ничего не понимал. Его дурили специалисты «Госстроя», самого рыночного из ведомств («бригадный подряд», «хозрасчет» и т. д.). Вот они твердо знали, что хотели. А Рыжковым прикрывались, как ширмой.

      Самое главное, будет обновлен