Сказание о забытом князе. Не терпя обидим быти. Том III. Тимофей Рахманин

и Тита прямиком отправился в лес. Возле условленного места, у старого дуба, который Кукша отыскал ещё вчера, должен был ждать князь Дмитрий.

      – Чавой-то князь ваш не въехав к нам? – спросил, щурясь, воевода Груздь Городищенский, глядя со стен крепости, как четыре человека въезжают в лес. – Чавой в лес подался?

      – Оглядеться надо, – отвечал Давыд Якунович многозначительно.

      – О, как… Таки некому боле пойдить, акромя князю? – всё также хитро щурясь, отвечал тот и, подозвав к себе какого-то человека, одетого в шкуры, что-то шепнул на ухо. Тот, кивнув, кошачьими прыжками слетел со ступеней верхнего наста стен и исчез из вида. – Неча там делать. Мои люди вечор вернулись с дозору. Димитрий Александрович, говорят, уж к Ильмени подошёл. Не дай боже – сюда явится. Али князю вашему не страшен Димитрий Лександрыч? – и воевода Груздь снова хитро прищурил глаза.

      Давыду Якуновичу не понравилось, как городищенский воевода расспрашивал, потому отвечал резко:

      –Не наше то дело, куды князь Довмонт поехал. Своим делом замайтесь, не указ мы ему.

      Коренастый, сухой, невысокого роста воевода Груздь, немолодой уже с виду, погладил себя по седоватой бороде:

      – А батька-то твой, Якун Лаврович, не чета тебе, Давыд Якунович.

      – Эт чем же?

      – Да попокладистей.

      – Эт для кого как. А в ухо даст, так и душу выбить могит.

      – Да и ты, как погляжу, не из худых да хворых. Ток головой да почтеньем не в отца.

      – Отчего ж?

      – А вот дам тож в ухо, тады поймёшь. Аль не учил тебя батя старших привечать?!

      Давыд Якунович, пристыженный, не ожидавший такого напора, опустил глаза. Было что-то схожее в поведении старого воеводы с характером отца.

      – Знавал батю, что ль?

      – Да и тебя сопливым ишо за ухо таскал! Да братка тваго старшого Игната! А ты мне указ чинить в моём воеводстве!

      – Дык я не указ… Я так…

      – Через пень-колоду сяк! – передразнил его воевода Груздь. – Тут я верховожу! Отвечай, чегой князь в лес подался, не спросясь? Там лазутчиков полна чаша! Стрельнут из арбалету – ток их и видали…

      Давыд Якунович знал, зачем князь поехал в лес. Но помявшись, отвечал уже мягче, пожав плечами:

      – Надобность есть. Скоро возвернётся.

      Тут Давыд вспомнил пожилого воеводу. Когда-то давным давно, будучи мальчишкой лет пяти, он с отцом и старшим братом Игнатом приезжал сюда с хлебом. Большой обоз пришёл в Городец. Батя с дружиной охранял. Пробыли они здесь долго, две седмицы. Случилась беда, и отцу с дружиной новгородской пришлось идти на немца, а Давыдку с Игнатом оставили здесь, приставив приглядывать за ними воина, раненного в левую руку. Тогда Груздь был ещё простым дружинником Ярослава, отца Александра Невского.

      – Вспомнил! – закричал, неожиданно засмеявшись и глядя на воеводу городищенского, Давыд Якунович. – Вспомнил! Мал был ишо тогда, потому и не признал сразу! Вспомнил, как ты мне ухо враз чуть не выкрутил!

      – Вспомнил, так молчи,