Каков есть мужчина. Дэвид Солой

курит Балаж, и говорит:

      – Извини за задержку.

      Балаж сдержанно кивает, не снимая пластиковых спортивных солнцезащитных очков.

      Габор как будто нервничает. Кажется, он хочет что-то сказать, но не знает как.

      Балаж уже начинает думать, что, возможно, он ошибся, когда Габор говорит:

      – Я скажу тебе, зачем мы летим в Лондон.

      Проходит несколько секунд, в течение которых они молча смотрят на открытое пространство аэропорта под солнцем, гладкие самолеты, стоящие в тени терминала.

      – Эмма… – говорит Габор так, словно она рядом и он обращается к ней.

      Балаж даже поворачивает голову, но Эммы рядом нет.

      – Эмму ждет кое-какая работа в Лондоне, – произносит Габор.

      Они смотрят, как узкий турбовинтовой самолет «Люфтганзы» собирается взлетать. Преодолев несколько сотен метров, он взмывает в воздух так стремительно, что это поражает – как будто кто-то с неба дернул его за веревочку. Они смотрят, как он удаляется, превращаясь в точку, и в какой-то момент просто исчезает в подернутом дымкой воздухе.

      – А твоя работа, – говорит Габор и сразу же поправляет себя, – наша работа – присматривать за ней. Понял?

      Балаж просто кивает.

      – Значит, понял, – говорит Габор, как бы ставя точку в этом, очевидно, неловком разговоре. – Просто подумал сказать тебе.

      Он бросает окурок и затаптывает его своей кроссовкой.

      – Увидимся внутри.

      Балаж, как и он, также затаптывает окурок своей сигареты. А затем прикуривает новую и щурится, глядя на мерцающую взлетную полосу.

      Полет проходит спокойно. Самолет полон, но Габор оплатил приоритетную посадку – и они садятся вместе: Балажа затиснули к иллюминатору, Габор сидит у прохода, вытянув ноги, а между ними Эмма – слушает музыку в наушниках, не обращая внимания на спинку переднего кресла в нескольких сантиметрах от ее носа.

      Балаж старательно смотрит за борт. Но там нет ничего, кроме части крыла и нескончаемой слепящей белизны облаков далеко внизу. Упадешь сквозь них камнем, думает он, несмотря на то, какими надежными они кажутся. Он не уверен теперь, что правильно понял Габора, когда тот сказал, что Эмму ждет «кое-какая работа» в Лондоне. Может, он просто не расслышал? Свет за иллюминатором режет ему глаза, так что он немного опускает шторку. Он складывает затекшие руки на коленях и сидит так, слыша легкий шелест из ее наушников, едва различимый на фоне размеренного шума двигателей.

      Золи встречает их в аэропорту Лутон на длинном серебристом «мерседесе».

      Он высокий, по-своему симпатичный, ему идут усы. В нем есть какая-то интеллигентная брутальность, по профессии он гинеколог, но в настоящее время не практикует. Вообще-то лицо его отмечено слегка нездоровой припухлостью, одутловатостью, а глаза выступают из орбит больше нормального, но Балаж замечает все это, только разглядев его получше в зеркальце «мерседеса», – он сидит сзади, рядом с Эммой, но их четко разделяет кожаный подлокотник,