«Возьми меня с собою в ад». Мария Александровна Керчина

равно не сможешь.

      –Он тебя оскорбил, а не меня.

      Настя выругалась.

      –Маш, ты серьёзно? Тогда иди всю страну вырежь, при чём начать следует с матери. Не надо за меня заступаться. Вряд ли в его лексиконе есть слова, которые меня удивят. Плевать, что он говорит.

      –Мне не плевать. Я не хочу, чтобы какой-то левый мужик, которого притащила мама, оскорблял мою сестру.

      –Я не маленькая девочка, разберусь со всем сама. Не надо за меня впрягаться. Договорились?

      Я нехотя кивнула, не смея ей перечить. Настя, вроде, немного остыла.

      –Откуда плеер? – Спросила я.

      –В педиатрии отработала. Сопляк, козёл, сопротивлялся, пришлось по репе заехать.

      Сказав это, Настя тут же улыбнулась, не выдержав взгляда моих выпученных глаз.

      –Медсестра дала на пару дней. У неё там попса одна, но что есть, то есть.

      –А я уж поверила!

      –Уверяю, ты была единственным ребёнком, которому от меня прилетало. Судя по твоему разуму, я переборщила.

      Я засмеялась: без подколов Насти уже становилось скучно. Она подтолкнула меня плечом.

      –Ну, хоть паниковать перестала.

      –Да. Я поэтому и пришла: мне с тобой всегда спокойно.

      –Должно быть наоборот.

      –Ну я же вся какая-то неправильная. Не хочу возвращаться домой. Опять видеть рожу этого Валеры.

      –Маш, если он тебя обижает…

      –Нет, нет, он просто мерзкий. Тупое, грубое хамло. И он постоянно говорит о проститутках. В шутках, оскорблениях, сравнениях, между делом – все его слова так или иначе связаны с проституцией.

      –Больная тема, значит. Маме надо с ним быть поосторожнее, а то будет в сорок девять лет по венерологам бегать – посмешище на весь город. Такого позора она не переживёт.

      –Кстати, о мамином позоре. Я тебя спросить хотела…

      –Давай.

      –А ты говорила маме правду? Что убила дядю за меня, а не из-за денег?

      Настя напряглась и немного помолчала.

      –Маш, какая разница? Это было давно.

      –Огромная. Если да, то…

      –То что?

      Я осеклась. Настя сурово и вопросительно смотрела на меня.

      –Не знаю.

      –Вот именно. Поэтому разницы и нет.

      –Чёрт, я поверить в это не могу! Да она после этого… Вот чёрт!

      –Она не поверила, даже слушать меня не стала. А я не настаивала.

      –Ты сказала, я была под действием снотворного – это ведь можно было проверить, найти следы препарата у меня в крови.

      –С момента убийства прошло два месяца. Сначала я была на даче у Вики, потом в больнице, в СИЗО на свидание она пришла не сразу. Никаких следов уже было не найти. Да и если бы даже я рассказала – что дальше? Всю эту гадость смаковала бы вся страна, а мне-то что? Ну, получила бы на пару лет меньше – меня бы всё равно не оправдали. Убийство есть убийство.

      –А сейчас почему с ней не поговоришь? Она ведь уверена, что ты ради денег его убила, поэтому так к тебе и относится.

      –Она не поверит.

      –Почему?

      –Потому, что не хочет. Она привыкла к версии обвинения, живёт с ней десять лет. Зачем переворачивать всё с ног на голову?

      –Как она вообще могла поверить