«Возьми меня с собою в ад». Мария Александровна Керчина

да? Я на тебе экономил?

      –Я бы предпочла никогда тебя не знать и дальше ходить с рыдваном. Из-за тебя мне не хочется возвращаться домой. Из-за тебя этот дом и моим-то быть перестал.

      –Из-за того, что я пытаюсь воспитать тебя нормальном человеком? Не позволяю тебе опуститься и связаться с какими-нибудь подонками, которые сломают тебе всю жизнь?

      –Это – моя жизнь. И чужой мужик в неё лезть не будет. Не имеешь своих детей – к чужим не лезь.

      –Что-то не помню, чтобы раньше ты жаловалась.

      –Смирилась. Ты не переходил грань. Но в последнее время стал переходить. И дело даже не в том, что ты поднял на меня руку – это бы я простила.

      –Ну и в чём?

      –Никогда больше не смей оскорблять Настю. Даже говорить о ней не смей. И уж подавно угрожать тем, что посадишь её. Клянусь, если ты сделаешь ей что-то плохое – в тот же день окажешься в наручниках. Я всю фантазию подключу, когда буду реветь в кабинете следователя. О тебе вся страна узнает. За неё я тебе так отомщу, что ты будешь рыдать горючими слезами, вонючая свинья!

      Валера усмехнулся.

      –Вот, где собака зарыта! А я-то думал, что с тобой происходит! Маша, она просто присела тебе на уши, промывает тебе мозги. Она взрослая прожжённая баба, за десять лет научившаяся всему гнусному, что есть в социуме. А ты глупая наивная девчонка. Такие, как Настя – мастера слезливых историй о несправедливой судьбе, они все мученики и жертвы правды. Не дай ей себя обмануть. Она тебя просто использует, втирается в доверие.

      –На хрен я ей нужна?

      –В лучшем случае, деньги. Ты имеешь к ним доступ, значит, можешь отдать ей. Плюс, заступишься за неё перед матерью в случае чего.

      –А в худшем?

      –Даже подумать боюсь. Может, ты для чего-то ей нужна. Как разменная монета, конечно.

      –Ты её не знаешь. Даже мама не знает. Вы все ни черта не знаете, но судите. Это я бегаю за Настей, а не она за мной. И я точно знаю, что она никогда не причинит мне вреда, не предаст меня ни за деньги, ни даже ценой собственной жизни.

      –Не будь дурой, Маш! Не надо никого идеализировать. Отстранись от неё, пока не поздно.

      –Никогда!

      –Спустя недолгое время будешь корить себя за то, что не послушала нас с матерью, и нас за то, что не настояли.

      –Знаешь, что? Пошли вы оба к чёрту! Справлюсь без ваших советов. А тебя я предупредила. Не смей лезть ни ко мне, ни к ней.

      Я встретила Настю во дворе больницы: она курила на скамейке. Первый её вопрос был о том, как прошла ночь. Я сказала, что всё нормально. Настя, кажется, поняла, что я солгала, но не заставила меня рассказывать подробностей. Я осталась во дворе, а она вернулась в палату, собрала вещи и вышла ко мне.

      В такси мы ехали долго: по утрам всегда были пробки, но сейчас, из-за гололёда, машины ехали очень медленно. В дороге Настя молчала – не знаю, из-за присутствия водителя или по другим причинам. Она смотрела в окно машины, не отрываясь, и о чём-то думала. Я дотронулась до её руки. Настя почти сразу убрала её в карман ветровки и посмотрела на меня.