Бездна. Марк Перовский

мистер Ройт. – Тебя Габриэла пустила что ли?

      – Да.

      – Чтобы завтра тебя здесь не было, – тихо сказал он, нагнувшись практически вплотную. От него несло перегаром и блевотиной. – Понял меня?

      – Господи, Норман, что ты здесь делаешь? Я тебя уже спать уложила! – из другого конца коридора на него бежала разъярённая миссис Ройт. В тот момент мне было её по-настоящему жаль, но любовь зла – полюбишь и пьянь.

      – Золотце, не мешай, – заплетающимся языком осадил её Норман, – не видишь, я тут с человеком разговариваю.

      – Отстань от него! Иди спать, алкаш! – она взяла его за руку и повела к лестнице на третий этаж.

      – Хэй, отпусти меня, женщина! – он пытался вырваться, но хватка его слишком ослабла из-за влитого внутрь количества алкоголя. – Мы с тобой ещё не закончили, урод! Завтра я тебе рожу-то разукрашу, если увижу утром!

      – Извините, ради Бога, – говорила Габриэла, толкая своего непутёвого мужа к лестнице. – Это нечасто бывает.

      – Ничего, к такому можно привыкнуть, – отвечал я, понимая, как ей тяжело с ним. – Доброй ночи, Габриэла.

      – Доброй ночи, Адам.

      Затем закрывал дверь и заваливался спать.

      Наутро четвёртого дня я не выдержал и спустился в кафе напротив. Внутри было довольно просторно и даже мило: круглые столики, расставленные по залу, светлые полы и мятного цвета обои на стенах. Сверху свисали простенькие люстры с газовыми лампами. Я удивился, ведь весь мир понемногу переходил на электрические. Видимо, для антуража, подумал я, садясь за столик возле стены.

      Вместе со мной в зале были ещё несколько человек, но все они выглядели как-то слишком весело для того, чтобы обратить внимание на нового посетителя. Все остались недвижимы. Кроме одного.

      Стоило мне опуститься на мягкий стул, как передо мной тут же возникла фигура кельнера.

      – Чего желаете, сэр?

      – Кофе и солёные крендели, я видел, что на них у вас скидка, – непринуждённо ответил я.

      – Сию минуту.

      Он скрылся в дверях на кухню, а я вновь остался наедине со своими мыслями. Но ненадолго. Уже спустя несколько минут одиночества я почувствовал на себе пристальный взгляд. Незаметно оглянулся и понял, что на меня таращился молодой парень, слишком потрёпанный и старый для мальчишки, но слишком юный для зрелого мужчины. Стоило нам встретиться взглядами, как он тут же отворачивался к панорамному окну, делая вид, будто я ему совсем не интересен. Как только я вновь смотрел в стол, то снова начинал чувствовать на себе колющий пристальный взгляд.

      «Да что ему надо? – подумал я, не решаясь встать и спросить напрямую».

      Кельнер принёс кофе и крендели. Я пил его не спеша, растягивая одновременное удовольствие от выпечки вперемешку с отвращением от кофе, готовить его в этом месте совершенно не умели. Как только на столе остались лишь пустая чашка да блюдце, ко мне вновь подошёл кельнер и положил счёт. Видимо, он подумал, что на большее в их