Элитные группы традиционных обществ. С. В. Волков

Могольской империи ее основатель Бабур стремился создать для купцов максимально выгодные условия – чем больше были доходы купца, тем меньший налог он платил. Деятельность купцов и их интересы охранялись государством, которое разработало ряд мер, защищающих их права.[205]

      Низший слой элиты к XIX в., был, как и в древности и средневековье, представлен лицами общинной верхушки. В каждой общине имелся староста, писец, священнослужитель (брахман или мулла) и астролог.[206]

      Общества дальневосточной цивилизации

      На Дальнем Востоке под мощным влиянием китайской цивилизации, лицом которой с конца I тыс. до н. э. стала своеобразная идеологическая доктрина, созданная на основе конфуцианства (и отчасти легизма), сложился ареал распространения китайской политической культуры, включивший не только собственно Китай и создававшиеся на его территории государства окраинных народов, но ряд соседних стран. Установки этой культуры оказали огромное воздействие на политическое устройство и социальную структуру дальневосточных обществ, в результате чего здесь сложилось то, что можно назвать «традиционной дальневосточной системой». Однако трехтысячелетняя история китайской цивилизации и самобытные особенности сопредельных стран обусловили ряд отклонений от «эталона», которые требуют отдельного рассмотрения. К обществам этого типа можно отнести, помимо самой китайской государственности с III в. до н. э. до начала ХХ в. (включая государства, создававшиеся в раннее средневековье на территории Китая вождями кочевых племен, копирующие китайские образцы), также окраинные Бохай (698–926), Наньчжао (653–902), киданьское Ляо (916–1125), чжурчжэньское Цзинь (1115–1234), тангутское Си Ся (1032–1227), Корею, Вьетнам и (некоторое время) Японию.

      Основной чертой этих обществ является то, что элитные группы обычно официально не только не структурированы статусно, но и юридически слабо отделены от всего полноправного населения, причем традиционное представление об общественной иерархии не находило прямого отражения в законодательстве.[207] Наиболее очевидная социальная грань в любом дальневосточном обществе проходила между лично свободными и несвободными – «добрым» и «подлым» людом. Такое деление обязательно присутствует в законодательстве любой страны, независимо от особенностей социальной стратификации и конкретного набора социальных групп. Реальное положение позволяет разделить все социальные слои на 1) привилегированные, 2) непривилегированные полноправные, 3) неполноправные.[208] Законодательство делит их на более мелкие группы, при этом характерно, что детализируется положение низших слоев, а практически все элитные группы относятся к одной (1-й) сословной группе, даже если всего их около десятка,[209] лишь некоторые группы лиц умственного труда, не связанные с госаппаратом относятся ко 2-й («простому народу»).[210]

      В сопредельных странах, имевших собственную социальную (аристократическую) традицию,

205

Азимджанова С. А. Государство Бабура в Кабуле и в Индии. М., 1977. С. 148.

206

Антонова К. А. Английское завоевание Индии в XVIII веке. М., 1958. С. 140.

207

Теоретическое представление об общественной иерархии, присущее всему времени существования традиционной дальневосточной системы, подразумевало деление населения на 4 группы, расположенные по степени престижа в зависимости исключительно от занятий: 1) ученые, образованные люди (ши), 2) земледельцы (нун), 3) ремесленники (гун), 4) торговцы (шан). Оно не касалось реальной социально-политической иерархии – по степени близости к власти (хотя, разумеется, предполагалось, что управлять должны ученые), игнорировало наличие общественных групп, стоящих вне (выше или ниже) этой схемы – привилегированных и неполноправных, и в целом относилось к «нормальному» (лично свободному) населению. Таким образом, это чисто теоретическое представление не претендовало на отражение политических реалий, но было той идеологической основой, на которой строилось социальное законодательство.

208

Более дробное деление для «классического» периода традиционной дальневосточной системы может выглядеть так: 1) привилегированные (чиновники, родственники императора, члены знатных кланов), 2) свободные полноправные (ученые, земледельцы), 3) свободные неполноправные (ремесленники и торговцы), 4) несвободные бесправные (различные категории лично несвободных и рабы). В свою очередь вышеназванные слои могут быть разбиты (и обычно так или иначе выделяются в законодательстве) на более мелкие группы.

209

Законодательство традиционной дальневосточной системы (Тан) различало 10 сословных групп, объективно делящихся на 2 категории – лично свободных (первые три) и несвободных (остальные): 1) лица, имеющие ранг – чиновничество, включая членов императорского клана и аристократических кланов, 2) простые люди («сто фамилий»), не имеющих рангов, должностей и титулов и связанных с ними привилегий, 3) монахи (буддийские, даосы и др.), 4) тайчан иньшэн жэнь, 5) буцюй и кэнюй, 6) чан чжу, 7) гун и юэ, 8) цзаху, 9) гуаньху, 10) нубэй (рабы) (Кычанов Е. И. Проблемы сословно-классового анализа общества Тан (VII–X вв.) // Социальные организации в Китае. М., 1981. С. 45–47,51).

210

Так, в Юань все общинники делились на минь (обычных) и членов специальных статусных групп: ученые, частнопрактикующие врачи, астрологи, солдаты, военные поселенцы, ремесленники, производители соли, шахтеры, почтовые работники и т. д. Принадлежность к ним была настолько существенна, что выходец из этих групп указывал на свое к ним отношение даже в тех случаях, когда его отец и дед были чиновниками. Те же группы продолжали существовать и в Мин, причем некоторые были весьма многочисленными, например, в раннеминский период было зарегистрировано 2,7 млн взрослых мужчин из почти 2 млн дворов, принадлежащих к сословной группе солдат (Но Ping-ti. The Ladder of Success in Imperial China. Aspects of Social Mobility 1368–1911. NY.-L., 1962. P. 55,59).