Элитные группы традиционных обществ. С. В. Волков

по закону могли быть только аскери – военные, но по сути аскери определялись не профессиональной деятельностью, а тем, что представители этой части общества не платили налогов, т. е. не относились к реайе.[143] Военное сословие аскери играло в государстве ведущую роль; в него включались не только тимариоты, но воины-крестьяне, с некоторыми ограничениями кочевники, различные группы, жившие военной добычей (сохранившиеся до XVII в.), надеявшиеся получить тимары, а также кадии и улемы, дворцовые слуги, чиновники центрального аппарата, воины, получавшие жалование от государства (типа янычар, кавалерии капыкулу и др.).[144] В турецких эмиратах запада Малой Азии к аскери помимо собственно воинов также считались принадлежащим и некоторые другие категории «обладатели султанских грамот» (освобожденные от тех же налогов) – владельцы наделов, поставляющие соколов для султанской охоты, лошадники (джанбаз), юрюки, «яя мюселлем» (конные ополченцы, занимавшие промежуточное положение между сипахи-тимариотами и пешими ополченцами-крестьянами яя).[145]

      В ряде случаев под влиянием местных условий элитные группы даже конституировались в некое подобие каст, отличных по генеалогии, брачным соответствиям, социальным функциям, отношению к собственности и занятиям. Так, в Йемене к XII–XIV вв. выделялись сада (потомки Мухаммеда), машаих (землевладельцы или наследственные хранители мусульманской учености), кабаил (воины; ниже их не могли иметь оружие), карар (писцы, учителя, крупные торговцы), остальные 4 страты охватывали простолюдинов и рабов и генеалогий не имели (эти страты сохранились до конца ХХ в.).[146]

      Надо сказать, что эгалитаристские принципы, противоречащие жизненной действительности, не держались долго даже в государствах, создаваемыми их наиболее радикальными сторонниками. Так, в государстве, созданном в Иране исмаилитами (1090–1256) правителями стали представители трех социальных групп: 1) члены рода Кийа – наследственной династии правителей, к которой принадлежали также крупнейшие военачальники, 2) «люди науки», писавшие сочинения по догматике и истории исмаилизма, вербовщики новых членов, назначавшиеся также кутвалами – правителями городов и территорий, и 3) перешедшие к исмаилитам в целях сохранения жизни и владений тюркские и иранские феодалы и представители сельджукской администрации.[147]

      Аристократия, как уже говорилось, в мусульманском мире юридически не признавалась и наследственных титулов не имела. Единственной категорией наследственной аристократии здесь были шерифы и сейиды, потомки внуков Мухаммеда, которые признавались в этом качестве даже в предельно эгалитарной Османской империи.[148] Поэтому знатные роды, если фактически и существовали, то государством полностью игнорировались. Для него существовал только один такой род – правящая династия, за пределами которого были только его «рабы», любого из которых правитель мог как вознести на вершины власти, так

143

Орешкова С. Ф. Османская государственная структура: проблема жалованья и пожалований // Феномен восточного деспотизма. М., 1993. С. 266.

144

Орешкова С. Ф. Османская автократия: опыт типологической характеристики // Государство в докапиталистических обществах Азии. М., 1987. С. 192–193.

145

Жуков К. А. Эгейские эмираты в XIV–XV вв. М., 1988. С. 121,128.

146

Удалова Г. М. Йемен в период первого османского завоевания (1538–1635). М., 1988. С. 19–20. Попытка «соцориентированного» режима с 1967 г. отменить их за 20 лет так и не удалась; экспроприировав имущество высших страт, власти не поколебали принципы брачных соответствий и декларируемых генеалогий, продолжалось физическое воспроизводство страт и передача духовных традиций (Родионов М. А. Можно ли отменить социальные страты? Уроки Хадрамаута // Ранние формы социальной стратификации. М., 1993. С. 322–323,325–326).

147

Строева Л. В. Государство исмаилитов в Иране в X I–X III вв. М., 1978. С. 168–170.

148

Ацамба Ф. М. Господствующий класс в социальной структуре египетского города (конец XVIII – начало XIX вв.) // Государство в докапиталистических обществах Азии. М., 1987. С. 204.