Золотые бархатцы. М. Тович

пылесосов.

      – На втором этаже у нас актовый зал, на третьем – комнаты отдыха и досуга, – между делом рассказывает Света. – На четвертом и пятом – жилые номера.

      – А куда мы идём?

      – К непосредственному объекту твоей работы.

      Ох! Меня сейчас познакомят с моим или моей подопечной. Интересно, это такой же милый старичок, как самоназначенный лифтер, или, может быть, бабушка-одуванчик?

      – Её зовут Лидия Михайловна, – сообщает Света. – Ей 75 лет. Раньше работала учительницей. Очень начитанная, интересная женщина. Я думаю, вы поладите.

      Мы останавливаемся у двери с номером восемьдесят девять. Стучим и заходим внутрь.

      Замка на двери нет.

      – Лидия Михайловна. Это мы, – бодрым голосом кричит Света.

      – Можешь не кричать, я уже надела этот чёртов слуховой аппарат и прекрасно тебя слышу, – раздаётся скрипучий старческий голос.

      У кровати стоит худенькая женщина в возрасте. Не бабушка, а именно пожилая женщина. Глядя, как она прямо держит спину, я невольно свожу лопатки и вытягиваю шею.

      Она одета в лимонный комплект из поло и легких брюк. Её тронутые сединой волосы, ещё не полностью белые, убраны тонким ободком. Загорелое лицо покрыто морщинами: гусиные лапки, идущие от глаз к вискам, придают взгляду хитроватое выражение, отпечатками горечи пролегли глубокие носогубные морщины.

      – Это Вита, ваша новая сиделка, – представляет меня Света.

      – Добрый день. Очень приятно, – сразу отзываюсь я.

      – Здравствуйте, Вита, – хмыкает моя новая знакомая, – «Вита» означает жизнь. И как ваша жизнь, Вита?

      – Всё хорошо. Не хвораю, – неуместно шучу я.

      По округлившимся глазам Светы понимаю, что открыла ящик Пандоры.

      – Ох, Светочка, а меня замучили уже эти болячки. Помирать пора, – обреченно вздыхает пожилая женщина.

      – Ну, Лидия Михайловна, что вы такое говорите! Вы у нас ещё всем фору дадите.

      – Врач этот… окулист… сказал, что катаракта увеличилась. Скоро совсем ослепну, – жалобно стонет Лидия Михайловна, – даже газетки не прочесть.

      – А мы вам на что? – Света наливает в стакан воду из кувшина на столе. – Мы вам и почитаем, что хотите, – убаюкивает Света и протягивает стакан. – Вот половинка Резерпина и Квинакс.

      Лидия Михайловна послушно выпивает лекарства.

      – Только и осталось, что таблетки глотать, – печально бормочет она.

      Рассеянно слушая, как они продолжают разговор о лекарствах, окидываю взглядом комнату. Большая, светлая, с нежно-зелеными обоями. У стены стоит кровать, застеленная велюровым одеялом, на стене – плазменный телевизор. Большое окно обрамлено тяжёлыми темно-зелеными гардинами с тиснёным узором. Замечаю картину. Это пейзаж акварелью: высокие сосны, впивающиеся своими верхушками в розовые облака. В целом, комната больше напоминает номер какого-нибудь дорогого отеля: всё красиво, чисто, со вкусом. Ловлю себя на мысли, что моя квартирка выглядит куда хуже.

      Вот будет у тебя артрит