Сорок пять. Часть вторая, третья. Александр Дюма

еще, что…

      – Что?..

      – Что я жду кое-кого.

      – Чтобы вместе ужинать? – И Шико сделал бесполезное усилие подняться.

      – Помилуй бог! Как скоро ты пьянеешь, куманек! Ступай! Ты видишь, она беспокоится!

      – «Она»… Кто «она»?

      – Э, черт возьми! Женщина, которую я жду и которая принуждена стоять у дверей, вон там…

      – Женщина! Э, отчего вы не сказали, государь? Я ухожу.

      – В добрый час, ты истинный дворянин, Шико. Так… хорошо… Поднимайся, иди! Мне предстоит славная ночь, слышишь? Целая ночь!

      Шико встал и, покачиваясь, добрался до двери.

      – Прощайте, государь, доброй ночи!

      – Прощай, друг мой, спи спокойно.

      – И вам того же желаю, государь.

      – Тсс…

      – Да, да, тсс… – И он отворил дверь.

      – В галерее найдешь пажа – он укажет тебе твою комнату. Ступай!

      – Благодарю, государь. – И Шико ушел, поклонившись прежде так низко, как только может кланяться пьяный человек.

      Но едва дверь за ним закрылась, как все его опьянение исчезло: он сделал три шага вперед и вдруг, возвратившись, приставил глаз к широкой замочной скважине. Генрих отворил дверь неизвестной особе, которую Шико, как послу, так хотелось бы узнать. Но вместо женщины в комнату вошел мужчина. И когда этот мужчина снял шляпу, Шико узнал благородное, важное лицо Дюплесси-Морне[9], сурового и бдительного советника Генриха Наваррского.

      – Ах, черт возьми! – произнес Шико. – Вот кто может помешать нашему влюбленному, и помешать больше, чем мог бы я сам.

      Но лицо Генриха выражало одно удовольствие. Он пожал руку вошедшему и, с пренебрежением оттолкнув стол, посадил Морне около себя со всем жаром любовника. Казалось, он с жадностью спешил выслушать советника, как вдруг, прежде чем Морне успел что-нибудь сказать, он встал, подав ему знак подождать, подошел к двери и запер ее с осторожностью, которая заставила Шико глубоко задуматься.

      Между тем Генрих обратил свой пламенный взор на карты, планы и письма, которые министр последовательно представлял на его рассмотрение. Король зажег еще несколько свечей и принялся писать и отмечать что-то на картах.

      – Ай-ай! – бубнил Шико. – Так вот она, приятная ночь короля наваррского! Если все они похожи на эту, то Генриху де Валуа приятных ночей не видать.

      В эту минуту позади раздались шаги – это шел паж, дожидавшийся его в галерее. Не желая, чтобы его застали подслушивающим, Шико выпрямился во весь рост и спросил у пажа, где его комната. Впрочем, он знал уже, что ему было нужно: с появлением Дюплесси все объяснилось.

      – Идите за мной, сударь, – пригласил д’Обиак, – мне поручено проводить вас в ваши комнаты.

      И повел его на второй этаж, где для него приготовили апартаменты.

      У Шико не было более сомнений: он знал теперь половину букв, составляющих загадку короля наваррского. Итак, вместо того чтобы спать, хмурый и задумчивый, он уселся на свою постель. Луна освещала долины, звезды отражались в реке.

      «Генрих – настоящий король! – размышлял мрачный Шико. – Генрих в заговоре. Этот дворец, парк, город, который

9

Дюплесси-Морне Филипп (1549–1623) – французский политический деятель, гугенот, сторонник Генриха IV.