Книжные дети. Светослов

с непрошибаемым взглядом и стильной причëской, заглаживая свой макияж.

      – Сегодня у меня – киносъëмка, вот я и отличусь… – продолжала актриса, разметав по плечам волны дивных волос.

      – Только не отлети… – иронично вторила подруга.

      – Не отлечу. Голова – на месте. И с конституцией всë в порядке, – продолжала собеседница, распахивая халат и глядя на себя в зеркало. – А всё остальное приложится…

      – Приложится и умножится, – поддерживала напарница.

      – Кем я была в благом порыве, когда ты в душу мне вошëл… – лепетала актриса перед зеркалом, то прищуривая, то расширяя свои пленительные глаза.

      – Больше трепета в голосе, – глубже, чтоб душа звенела, – наставляла еë патронесса, оправляя своë шикарное платье. – Чтоб дрожь пошла по всем суставам!.. И озарилось всë вокруг… Во!.. Ты же Светлана, – ты светиться должна!

      – Жанна, ну я же ещë – в неглиже, – игриво оправдывалась актриса Светлана.

      – Ничего Светик, скоро мы им всем нос утрëм, – подбадривала еë Жанна.

      – Неоспоримо, как возглас Кассандры, – заключила Светлана.

      Их разговор смешивался с голосами подруг.

      – Люся, и как ты умудряешься так успевать? – протяжно говорила остроносая типажная особа с короткой стрижкой и интеллектуально-озабоченным взглядом.

      – Главное, Викуля, – волю к жизни иметь, как учат великие, – отвечала ей Люся – вольноглазая обворожительная шатенка в роскошном длинном халате, с изяществом приводя в порядок свой маникюр. – А жизнь требует жертвы. Вот я и жертвую… Ну а специфика работы – у каждого своя. А коли назвался груздем – так и полезай в кузовок. И нечего пенять на судьбу.

      – Да, красиво жить не запретишь… И как ты не устаëшь… по нескольку человек за день… – растерянно говорила Викуля.

      – Ох… – вздохнула Люся. – Сама не знаю… Вот ты на своëм телевидении сколько человек «обрабатываешь»?

      – Ну, ты сравнила. Это же телевидение, официальная структура. И потóм…

      – И потóм – необходимо знать, что завтра придëт оно!

      – Что оно?

      – Счастье! – заключила Люся, посмотрев в глаза Викуле, и убрала маникюрную пилку.

      На соседней кровати две трепетные подруги допивали кофе и делились своими проблемами и чаяниями. Одна другую успокаивала:

      – Да не переживай ты, Любушка. Всë образумится – образуется. Это я тебе как экстрасенс говорю.

      – Да что там, – отчаянно отвечала ей Любушка. – Я же знаю себе цену… Эх, Лиличка, мы всë долдоним о высоких материях, а настоящего – живого не замечаем… Да я могу Дездемону без слов сыграть. Могу на голове стоять. Я пять лет в балете отработала. У меня пластика – будь здоров. Смотри!..

      И она продемонстрировала в эксцентричном скольжении своей пластичной руки плавное и вольное движение крыла. Создавалось впечатление, что рука не имеет кости…

      – Да… Здóрово, – восхищенно промолвила Лиля, медитативно глядя на виртуозную