Мессианский квадрат. Ури Шахар

ты ничего не заметил? – удивилась Сарит.

      – Нет, а что?

      – Ах, ну да. Ты же книгу читал. Так я расскажу тебе: эта машина сначала мимо нас проехала, рядом с нами притормозила, а потом развернулась метрах в трехстах и тогда уже разогналась в обратном направлении.

      – Странно. А ты в полиции это рассказала?

      – Конечно, рассказала.

      – Не понятно. Если бы теракт планировали – наехали бы при первом проезде. Может быть, он кого-то вдруг разглядел и сбить пытался кого-то конкретно? Но кого? Зачем ему Андрей? – соображал я. – Может быть, он в кого-то другого метил? В тебя мог?

      – В меня?! – Сарит просто остолбенела от удивления, брови полезли вверх, глаза расширились до размеров спелой сливы, ее, кажется, задело подобное предположение, и слегка обиженным тоном она ответила, – скорее уж в тебя!..

      – Хорошо, вопрос снимается. Остается араб. Араба нельзя исключить. Это могло быть сведением счетов. Что ты думаешь?

      – Насколько я понимаю, отношения обычно выясняют в тихой подворотне, а не на открытом шоссе.

      – Ты права. Надо разобраться, как так получилось, что машина сбила именно Андрея?

      – Да никто в него специально не целил! Просто араб успел назад отскочить, а Андрей зазевался. Ну а мы с тобой вообще у самого бортика стояли… Террорист этот наверняка боялся туда врезаться…

      – Вдруг Андрей что-нибудь объяснить сможет? Давай вернемся в больницу!

      – Сейчас там суматоха с этой выпиской… Лучше завтра к нему домой зайдем.

      – Но у меня занятия в йешиве. Учимся с шести утра до часу ночи… Дни трепета, к тому же, начались…

      – Дни трепета, как раз, самое подходящее время проведать больного…

      Заметив мои колебания, она сердито добавила:

      – Ну еще бы, это так страшно важно – целыми днями молиться и учиться. Особенно учиться тому, как хорошо помогать людям, навещать больных и делать добрые дела. Ну давай, учись, учись. И молись, молись.

      Я рассмеялся.

      – Ну хорошо, уговорила. Сходим завтра к Андрею. Когда у тебя школа кончается?

      – Завтра? Вообще-то в два, но я могу и раньше.

      – Можешь и раньше, значит? Ах да, я и забыл: учиться – это ведь не так важно, как «добрые дела делать».

      – Ты быстро схватываешь, – улыбнулась Сарит.

      ***

      Фридманы, Зеэв и Марина, жили очень удобно, в центре Иерусалима, недалеко от рынка Махане-Йегуда. Когда мы вошли, хозяев еще не было. Андрей нам очень обрадовался и сразу провел нас в гостиную, в которой многое узнавалось из советских времен – похоже, Фридманам удалось перевезти из Союза многие памятные вещи – даже картину с невразумительным зимним пейзажем я узнал – такая же висела у моих соседей в Москве. Мы расположились в гостиной и сразу приступили к делу:

      – Давай, говори! – подбодрил я Сарит.

      И девушка снова рассказала историю о том, как машина, которая, казалось, ехала мимо, вдруг затормозила, потом отъехала, разогналась и сбила Андрея.

      Андрею история показалось невероятной.

      – Что ж ты сразу