Вельяминовы. Время бури. Книга вторая. Часть девятая. Нелли Шульман

Судаков, – я тебе потом воды принесу… – Эстер провела почти весь день в маленькой комнатке, с Ционой. Подложив под одежду подушку, она сходила в хозяйскую половину. Эстер громко крикнула пожилой женщине:

      – У меня роды начались! Но племянница мне поможет, не волнуйтесь… – хозяйка обещала, что присмотрит за мужчинами. Циона бродила по комнате, испуганно постанывая, кусая губы. Девушка держалась за живот:

      – Очень больно, тетя… – серые глаза наполнились слезами:

      – Тетя, а если я умру… – Эстер вытерла бледные щеки своим платком:

      – Никто не умрет. Я опытный врач, сотни родов приняла… – от печи веяло домашним теплом. Ребенок, у груди Эстер, мирно посапывал.

      Авраам, открыв заслонку, грел у огня холщовые пеленки:

      – Все, как в учебнике прошло, – смешливо сказала доктор Горовиц, глядя на длинные, темные реснички младенца, – первые роды, семь часов, ребенок лежал правильно. Весов у меня нет… – она, осторожно, покачала дитя, – но думаю, немногим больше трех килограмм… – приняв ребенка, аккуратно завернув ее в пеленку, Эстер подумала:

      – На него похожа. Только волосы от Ционы, рыжие. Хотя, может быть, глаза еще серыми станут… – глазки у девочки были голубые, младенческие туманные. Эстер видела, как она сложена:

      – В него. Изящная, кость тонкая. Высокой вырастет. Если бы я тогда убила его, в Венло, ничего бы этого не случилось… – над нежными ушками девочки завивались рыжие, еще влажные волоски. Быстро вытерев ее, Эстер устроила младенца под своей крестьянской, теплой блузой, в перевязи. Ребенок сразу нашел грудь, Эстер, мимолетно, подумала:

      – Теперь сутки надо ее не отнимать. Я кормила, молоко появится… – молоко появилось даже быстрее, к вечеру. Она не хотела показывать ребенка племяннице, но Циона и не просила увидеть дочь. Во время родов, она почти не открывала глаз. Услышав крик ребенка, племянница отвернулась к стене, Эстер шепнула ей на ухо: «Девочка». Циона только кивнула.

      – И с Ционой все хорошо… – девочка зашевелилась, Эстер велела мужу: «Давай тазик и пеленки».

      – Все хорошо, – повторила она, вынимая дочку из перевязи, – даже швов накладывать не пришлось. Она на ноги встала, я слышу… – из-за стены доносился стук посуды. Циона, видимо, накрывала на стол:

      – Пусть поужинают и спать лягут… – Эстер широко зевнула, – и мы здесь, на кровати устроимся, все вместе… – девочка оказалась тихой и почти не плакала.

      Авраам этому удивился, Эстер весело отозвалась:

      – А зачем ей плакать? Она в тепле, в покое, ее кормят, родители рядом… – Эстер ласково погладила маленькую голову, в холщовом чепчике, – зачем нашей малышке расстраиваться… – она была рада, что Циона не слышит голоса дочери. Авраам присел рядом, на лавку:

      – Думаешь… – муж помолчал, – Ционе не тяжело будет ее видеть… – они понимали, что без этого никак не обойтись. Циона и Блау собирались обосноваться в городе, но, конечно, навещали бы