Вельяминовы. Время бури. Книга вторая. Часть девятая. Нелли Шульман

или советском разведчике, Воронове, Меир не стал спрашивать. Понятно, что птицы высокого полета, не заглянули бы, в провинциальный городок:

      – Тем более, Максимилиан здесь три года назад бойню устроил. Тогда Элиза с Маргаритой погибли, близнецов, с Виллемом, на восток отправили… – танк зарычал. Хупфер, из башни крикнул:

      – Замок, о котором вы говорили, полковник! Ваших родственников дальних. То есть его остатки… – Меир и сам видел развалины, в прорезь щитка. Шерман вырвался из лужи, Хупфер велел радисту:

      – Передавайте по колонне, мы форсируем реку. Понтонная переправа здесь ни к чему… – ревели танки, радист отозвался:

      – Западный и северный фланги тоже рядом. Больше они никого не потеряли… – шерман разбрасывал гусеницами грязь, танки шли через Амель. За шумом двигателя, Меир едва разобрал голос командира:

      – Здесь и города нет, одни руины и бараки… – танки выбрались на широкое, вдребезги разбитое шоссе:

      – Можно на броню вылезать, – распорядился Хупфер, – немцам просто негде было снайперов посадить… – передав рычаги второму механику, Меир оказался наверху. Свежий ветер бил в лицо, он смотрел на серые бараки, на городской границе, на обгоревшие стены, каменных домов: – После войны они все восстановят, обязательно. Но у де ла Марков не осталось наследников… – на башне танка трепетал старый, истертый флаг США. Хупфер возил знамя с собой со времен высадки в Нормандии. Командир прищурился:

      – Полковник, смотрите… – Меир спрыгнул вниз, в разъезженную грязь. Навстречу танкам шли женщины и дети, им махали, кто-то кричал, по-французски:

      – Добро пожаловать, спасибо вам, спасибо… – танкисты останавливали машины. Меир заметил две фигуры, на вьющейся, выложенной камнем дороге, уходящей к развалинам замка. Маленькая девочка, в старом, шерстяном, красном пальтишке, и такой же шапочке, со всех ног, бежала вниз. За ней торопилась высокая женщина, в штанах и куртке. Шапка слетела на дорогу, черные, кудрявые, пышные волосы заиграли золотом, в лучах заката. Выскочив на обочину, девочка кинулась к Меиру:

      – Вы американцы, – тараторила она, – мы вас так ждали, так ждали… – ясные, голубые глазки взглянули на Меира. Он присел, раскрыв объятья, девочка засопела ему в ухо. Сзади плясала черная, пушистая собачка, с загнутым бубликом хвостом. Пес лаял, девочка обнимала Меира:

      – Это Гамен, мы с ним три года вместе жили. Это тетя Роза, – она указала себе за спину, – она обо мне заботилась. И все заботились, – девочка махнула в сторону бежавших навстречу танкам женщин, – а дядя Эмиль больше всех. Только я его не вижу… – она склонила голову набок: «А вас как зовут, дядя?»

      – Полковник Меир Горовиц… – девочка ахнула:

      – У тети Эстер была такая фамилия. Вы ее брат, младший, мамочка мне говорила. Мою мамочку немцы убили… – она запнулась, – и папу тоже… – Меир, все еще, не верил. Маленькая ладошка, в аккуратно зашитой перчатке, легла