Волчара. Александр Евгеньевич Режабек

кто такая Мария Пономаренко, Родион Николаевич?

      Я даже не сразу понял, о ком это он. Что Машкина фамилия Пономаренко, я вообще позабыл, и вначале судорожно начал вспоминать поименно женщин среди сотрудниц или клиенток.

      – Затрудняетесь, Родион Николаевич? – чуть издевательски переспросил Олигарх. – Маша Пономаренко. Вспоминайте же. Девушка, с которой вы живете.

      Я вылупил глаза. При чем здесь Машка?

      Наум заметил мое удивление и более спокойно продолжил:

      – Вас удивил мой вопрос, любезный Родион Николаевич? Так я вам объясню. Я вполне современный человек, а моя дочь – совершеннолетняя и тоже вполне современная девушка. И, тем не менее, меня смущает возникшая между ней и вами ситуация. Я не вникаю в подробности, до какой степени близости вы успели дойти, но она – моя любимая дочь, и я считаю своим долгом оберегать ее от глупых и поспешных поступков. И вижу зарождающуюся проблему. Если бы вы просто понадобились ей на раз по зову природы, то меня это ни капельки бы не взволновало. Максимум, я бы от вас откупился. Но вы, к сожалению, ей нравитесь чуть сильнее, чем мне бы хотелось, и это начинает меня беспокоить.

      Я столбом стоял перед этим очень-очень большим начальником и не знал, как себя вести. Хотелось просто послать его на три буквы, но такого я себе позволить не мог.

      А тот вдруг потерял свою монументальную значительность. Напротив меня сидел обеспокоенный, вытирающий со лба пот немолодой мужчина, отец очаровательной девушки, которую он безуспешно пытается оградить от коварных хищников мужского пола.

      Но все-таки он не зря был Олигархом. Размякшие было черты лица вдруг снова затвердели.

      – Эта Маша – ваша невеста? – спросил он.

      Я отрицательно покачал головой, но, видимо, сделал это с опозданием.

      – То есть вы не собираетесь на ней жениться? Да? – прикидываясь дурачком, полуутвердительно проговорил Наум.

      Я не понимал, куда он клонит.

      – А что там, извините за любопытство, говорят ее гинекологи? – чуть издевательски поинтересовался он.

      Твою мать, пронеслось в голове. Он знал и это. И сейчас самое главное было не вспылить и не наговорить глупостей. Он же деловой человек. И я тоже.

      – Маша Пономаренко – замечательная, красивая женщина и талантливая актриса, – осторожно начал я казенным тоном. – И я не желал бы другой спутницы жизни…

      Я не сомневался, Олигарх заметит, что я говорю в сослагательном наклонении.

      … – Но о заключении брака мы никогда не думали, – соврал я, – потому что ни она, ни я не были уверены, что готовы связать друг с другом жизнь навсегда. К сожалению или радости, Маша забеременела, если вы, Наум Яковлевич, имели в виду это, когда спросили про гинекологов, но по определенным причинам эта беременность нежелательна для нас обоих.

      Олигарх кивнул. По его лицу было трудно понять, как он относится к моей речи. Я продолжал:

      – Это была случайность. Ребенок в наши планы не входил и не входит. Тем более что Маша