Украина.точка.ru. Михаил Белозеров

в большую комнату. Снова, как привидение, возникла Зинка. На этот раз она догадалась накинуть халат, он не успела его застегнуть. В разрезе то и дело мелькали большие груди с розовыми сосками и мохнатый лобок.

      Она снова прыгнула на Жаглина, как дикая кошка на дерево.

      – Убью-ю-ю!!!

      Жаглин сбросил её с себя и нечаянно опрокинул шкаф с сервизом. Посыпались полки, стёкла. Зинка развернулась было в сторону Цветаева, но он показал ей ладонь, которой ударил её, и она замерла:

      – Отстаньте от него, подонки! Он мой, мой, мой!!!

      – Убери её! – крикнул Цветаев, возясь с грузином, который стал приходить в себя.

      Жаглин сделал с Зинкой что-то такое, что она мгновенно заткнулась, схватил её в охапку и с хищным выражением на лице утащил в другую комнату. Что он там с ней совершал, было неизвестно, но отсутствовал он достаточно долго, чтобы Цветаев начал злиться.

      Он сорвал с окна шторы и связал грузину руки за спиной в локтях. Грузин открыл глаза и произнёс:

      – That with me?[11]

      Был он волосатым, как обезьяна, и вялый уд не претендовал на что-то исключительное, из чего Цветаев сделал вывод, что грузин берёт обходительностью, коньяком и цветами.

      – Ты в раю, пиндоса, – сообщил ему Цветаев, отдуваясь.

      Сказалась малоподвижная жизнь и периодическое обжорство.

      – Я не пиндоса, – на чистейшем русском ответил грузин и окончательно пришёл в себя.

      Потом разглядел Цветаева, который стоял напротив окна, и дёрнулся с такой силой, что затрещала ткань. Ему почти удалось вырваться, и Цветаеву пришлось ударить его ещё раз. Грузин обмяк, как мешок с трухой. Тогда Цветаев поискал глазами и обнаружил портупею засранца. Портупея была сделана из натуральной кожи, грузин не мог её разорвать.

      Явился запыхавшийся Жаглин. На его морде красовалась следы от ногтей, а на руке с гипсом блестели золотые часы.

      – Где тебя черти носят?! – спросил Цветаев.

      Жаглин скорчил мину, которая говорила: «Отстань!» Цветаев сказал:

      – Это грузин, а не пиндоса.

      – Что?! – крайне удивился Жаглин и перевернул грузина на спину.

      – Ну что? – ехидно полюбопытствовал Цветаев. – Убедился?!

      – Точно, грузин, ляха бляха! – с разочарование произнёс Жаглин, изучая при этом почему-то его вялый уд и к вещему своему удовлетворению не находя его достойным уважения.

      Грузин пришёл в себя, веки с длинными, как у девушки, ресницами затрепетали.

      – Кто вы? – спросил он, открывая глаза.

      – Какое тебе дело, собака, кто тебя убьёт? – спросил Жаглин и пнул его.

      – No, it is not. I am not Georgian, I…[12]

      – Что он сказал? – удивился Жаглин и посмотрел на Цветаева.

      – Понятий не имею, – посмотрел на него Цветаев. – Ты кто такой? – спросил он, обращаясь к грузину.

      – Я американец, – сообразил грузин.

      – А нам по барабану! – вдруг заорал Жаглин. – Ты приехал нас убивать и трахать наших баб!

      – No, it is not, not to sex!

11

– Что со мной?

12

– Нет, нет, я не грузин, я…