Украина.точка.ru. Михаил Белозеров

уверенно ответил Жаглин, в надежде, что Пророк посвятит его в свои тайны. Он усердия он даже вытянул шею и замер.

      – Так, – поднялся Пророк, не обращая внимания на него и глядя поверх голов, – я пошёл, – сказал он, забирая рваный червонец.

      У него действительно был большой лоб не только в физическом плане, но и в плане пророка. Пророк предсказывал будущее, и с его слов оно казалось лучезарным. Трудно было в это не поверить, ещё чуть-чуть усилий, ещё чуть-чуть, и ещё, и ещё, и мы победим – так говорил он.

      – Куда, ляха бляха?! – удивился Жаглин.

      Последнее время Пророк не брал его с собой. Жаглин мучился догадками. Это была мужская ревность к обстоятельствам, о которых Жаглин даже не подозревал.

      – На свидание, – буркнул Пророк.

      Естественно, что ему никто не поверил: Жаглин, потому что ничего не понимал, Цветаев, потому что понимал слишком многое. Теперь будем охотиться исключительно на наёмников, догадался он, вот в чём суть. И короткое чувство гордости наполнило его как первооткрывателя, хотя он на них уже охотился, но об этом никто не знал, а он, как и Пророк, не был болтливым.

      – Вот так всегда… – буркнул Жаглин, провожая взглядом Пророка, – доброго слова не дождёшься.

      – А я на боковую, – сказал, поднимаясь, Цветаев.

      Ему-то что: он-то знал правду. Но Жаглину об этом говорить было нельзя. «Что знаю двое, – предупредил Пророк, – то знает и свинья».

      – Ляха бляха! Какой спать?! Какой спать?! – ещё больше занервничал Жаглин. – У меня заначка есть! – Он демонстративно полез под стол. – Погоди… ну, погоди! – упрашивал он. От натуги лицо у него пошло красными пятнами.

      – Нет, я пас, – Цветаев показал ему средний палец и едва догрёб до дивана.

      У него от усталости и сытого желудка даже ноги не гнулись. Он ещё несколько мгновений слышал, как Жаглин внушал в свойственной ему манере:

      – А слабо пойти и взять настоящего пиндоса?! – Жаглин ржал в отдалении, как конь. – Слабо?!

      – Настоящего?.. – равнодушно спросил Жаглин, погружаясь в сон, как в трясину.

      Настоящий пиндос это хорошо, миролюбиво решил он, но зачем?

      – Да он к Зинке Тарасовой ходит каждый день! Возьмём?! Тошке нос утрём! – Жаглин издал глупый смешок.

      Но Цветаев лишь махнул рукой: «Утрём!» и провалился в сон. Сна он не видел и с любимой Наташкой не встретился, а проснулся с таким ощущением, словно не спал. Жаглин тряс его за плечо.

      – Чего? – спросил он, отмахиваясь, как от комара.

      – Уже пять вечера, а Тошки нет, – пожаловался Жаглин и для жалости шмыгнул носом.

      – Ну и что? – Цветаев повернулся на другой бок, намереваясь выспаться за все бессонный ночи.

      – Пойдём языка брать! – Жаглин снова, как собака, цапнул его за плечо.

      – На фиг язык! – брыкнулся Цветаев и совершенно ненарочно попал Жаглину по мужскому достоинству.

      Жаглин был бы не Жаглиным, если бы не умел терпеть боль. Он только