Пять ран Христовых. Юлия Викторовна Ли-Тутолмина

герцогини развернулся и со всех ног бросился куда-то вглубь улицы. Еще несколько мгновений Михаль глядел ему вслед, не находя причин столь странному поведению и ощущая, как тревога с большей силой овладевает им. Без промедления он поспешил на пристань.

      Тщетно Михаль останавливал прохожих, гуляк, грузчиков, иных рабочих. Над ним продолжали смеяться, грубо гнали вон, сторонились, окатывая молчаливой волной презрения – польская речь вызывала в разноликой толпе странную неприязнь к несчастному, растрепанному чужеземцу, ищущему неизвестно что или кого. Он бросался из стороны в сторону, крутился точно волчок, падал на колени, воздевая руки к небу и выдыхая латынь. Слезы застилали ему глаза, он терял последние силы, а больное сердце билось все чаще, все острее отдавался каждый толчок, вот-вот падет без памяти. От невыносимой боли он разорвал рубашку, исцарапал до крови кожу на груди.

      Наконец когда он понял, что громкими стенаниями ничего не добиться, остановился и прислонился к стене амбара. Словно по волшебству в эту минуту подошел чернявый мальчишка с гнедой кобылой в поводу.

      – Пан, купите лошадь, – сказал он на чистейшем польском.

      На лице Михаля загорелась улыбка. Не показалось ли?

      «Это добрый знак. Должно быть, ангелов посланник, раз говорит по-нашему». Молодой человек тотчас отсчитал названную сумму – лошадь в поисках отнюдь не помешает.

      – Не видел ли ты девушку, – спросил он в надежде, – похожую на мадонну, с кудрями светлыми, как лучи солнца в полдень? Она не появлялась здесь?

      – Я не видел, но моя матушка знает все, может предсказать судьбу и найти хоть самого дьявола, – важно ответил тот.

      – Правда?

      С тех пор как Михаль покинул аббатство, жизнь забрасывала его все новыми сюрпризами, и теперь, когда не оставалось иного способа отыскать Мадлен, он был готов идти хоть в логово нечистого, лишь бы вернуть ее.

      – А то! – фыркнул малой. – Не хочите верить, как хочите.

      – Где твоя матушка? Веди меня к ней!

      – Она известная на весь Париж гадалка. Дом ее находится там, где ему положено – на мосту Менял.

      Глаза мальчишки горели озорным огоньком. Должно быть, он просто проверял, достаточно ли сильно его новый знакомый стукнулся котелком, чтобы быть одураченным наверняка.

      Михаль был в том состоянии, что не только не придал никакого значения словам мальчика, но почти не расслышал их. Он утвердительно закивал, всем свои существом устремившись туда, где ему помогут найти Мадлен.

      – Но с вас еще тридцать экю, и я проведу вас вне очереди! – дернул его за рукав мальчишка.

      Михаль точно заговоренный отдал сумму, и словно в бреду, последовал за ним. А тот повел Михаля к особняку, который стоял недалеко от небольшого акведука.

      Внезапно остановившись, мальчишка приложил ладонь ко лбу, дабы оградить взор от солнечного света. Несколько мгновений он пристально всматривался в группу людей, которые возбужденно носились у крыльца дома, разгружая поклажу с повозок.

      – Ей, хозяин, – крикнул он, оглушив Михаля и заставив его, в удивлении поглядеть