Девять рассказов (сборник). Джером Сэлинджер

выпрямилась.

      – Кто?

      – Вы меня слышали.

      – Никакая она не задавака!

      – Черта с два, – сказал Селенин брат.

      – А вот и нет!

      – Черта с два. Она королева. Королева всех идиотских задавак.

      Тут он отвлекся и заглянул под толстые слои туалетной бумаги на пальце.

      – Вы даже не знакомы с моей сестрой.

      – Черта с два не знаком.

      – Как ее зовут? Имя какое? – стояла на своем Джинни.

      – Джоан… Джоан Задавака.

      Джинни помолчала.

      – Как она выглядит? – вдруг спросила она.

      Нет ответа.

      – Как она выглядит? – повторила Джинни.

      – Если б она выглядела и вполовину так, как себе воображает, ей бы до чертиков повезло, – сказал брат Селены.

      Это, по тайному мнению Джинни, могло считаться интересным ответом.

      – Я ни разу не слышала, чтобы она говорила о вас, – сказала она.

      – А меня колышет? Меня это чертовски колышет, да?

      – Она все равно помолвлена, – сказала Джинни, не сводя с него глаз. – И через месяц выходит замуж.

      – За кого? – спросил он, подняв голову.

      Джинни до упора воспользовалась тем, что он смотрит.

      – Вы его все равно не знаете.

      Он снова принялся ковыряться в своей самодельной повязке.

      – Мне жаль его, – сказал он.

      Джинни прыснула.

      – По-прежнему кровь идет как ненормальная. Наверное, нужно чем-то намазать, да? Чем бы таким намазать? Меркурохром сойдет?

      – Лучше йод, – ответила Джинни. Затем, почувствовав, что ответ слишком учтив при таких обстоятельствах, добавила: – Меркурохром для такого вообще не сойдет.

      – А чего нет? Почему не сойдет?

      – Просто не сойдет, вот и все. Вам йод нужен.

      Он посмотрел на Джинни.

      – А он сильно жжется, да? – спросил он. – Просто жуть как жжется?

      – Жжется, – сказала Джинни, – но от него, знаете, не умирают.

      Очевидно, вовсе не обидевшись на ее тон, брат Селены вновь обратился к своему пальцу.

      – Мне не нравится, когда жжется, – сказал он.

      – Никому не нравится.

      Тот кивнул.

      – Ну да, – произнес он.

      Джинни еще с минуту за ним понаблюдала.

      – Хватит его трогать, – вдруг сказала она.

      Словно от электрического разряда, брат Селены отдернул неувечную руку. Сел немного ровнее – точнее, стал чуть меньше сутулиться. Посмотрел куда-то в угол. Его буйное лицо обволокла некая мечтательность. Палец нераненой руки он сунул в рот и, ногтем выковыряв что-то из щели между передними зубами, повернулся к Джинни.

      – Въели? – спросил он.

      – Что?

      – Вобедали?

      Джинни покачала головой.

      – Поем, когда домой приду, – ответила она. – Мама всегда к моему приходу обед готовит.

      – У меня в комнате есть полсэндвича с курицей. Хотите? Я его не трогал, ничего.

      – Нет, спасибо. Честно.

      – Вы же в теннис играли, елки-палки. Чего, не проголодались?

      – Дело