1917, или Дни отчаяния. Ян Валетов

и грузовички, везущие свежие продукты в рестораны и кафе. И вдруг навстречу Терещенко выплывает огромный старый лимузин – кабриолет, весь белый, сверкающий хромом, с летящей фигуркой на капоте.

      Михаил Иванович замирает, не в силах оторвать от машины взгляд.

      «Роллс-ройс» неторопливо проезжает мимо старика. Крыша опущена, а за рулем…

      За рулем сидит молодой Терещенко во фраке, автомобильном шлеме и сдвинутых на лоб очках-консервах. Он катится мимо Михаила Ивановича, смотрит на него с прищуром – мешает солнце, сдвигает очки на глаза, переключает скорость, и «роллс-ройс», взревев мотором, срывается с места…

      Франция. Лазурный берег. Июнь 1907 года

      Залитая солнцем извилистая дорога в горах. Вечер. На склонах – зелень. Внизу – сверкающее море.

      По дороге мчится длинный открытый автомобиль – это самый красивый автомобиль 1907 года – «роллс-ройс» «Серебряный призрак». За рулем лимузина – повзрослевший на четыре года со времени похорон отца Михаил Терещенко.

      Он один в машине и едет очень быстро, значительно быстрее, чем позволяет узкая прибрежная дорога, но наслаждается скоростью и риском: он – превосходный водитель, это сквозит в каждом движении. На Терещенко смокинг, бабочка и шоферские очки-консервы, встречный ветер треплет его волосы.

      Поворот, другой, третий… Летит из-под шин мелкий гравий покрытия.

      Смеркается. За скалами и зеленью над самым морем видна россыпь огней.

      Автомобиль уже в городе, мчится по горящей огнями набережной, сворачивает к величественному зданию с фонтанами и, проехав по подъездному каретному кругу, тормозит у парадной лестницы.

      Монако. Казино в Монте-Карло. Июнь, 1907 год

      Михаил входит в игровой зал.

      Среди столов для баккары множество гостей – женщины в вечерних нарядах, мужчины в смокингах. Михаил выглядит очень молодым на их фоне, среди игроков практически нет людей его возраста. Он проходит через зал, где играют в карты – его интересует рулетка. Здесь тоже полно гостей, вьется над головами табачный дым, вращаются колеса, щелкают скачущие по кругу шарики.

      За одним из игровых столов есть место.

      Михаил садится напротив женщины в темно-лиловом костюме и шляпке с прозрачной вуалью, и они обмениваются улыбками. Дама играет по маленькой, перед ней небольшая горка фишек среднего достоинства.

      Терещенко покупает фишки на пятьдесят тысяч франков.

      – Надеетесь выиграть? – спрашивает дама с улыбкой.

      Она похожа на итальянку, но говорит по-французски.

      – Я выиграю, – отвечает Михаил, улыбаясь в ответ. – Сегодня особенный день.

      – Я попробую угадать, – говорит дама. – Вы получили наследство?

      – Нет…

      – Ограбили банк?

      – Нет, – смеется Михаил, с интересом поглядывая на женщину. – Давайте еще раз угадывайте, последний!

      Она, несомненно, хороша, но явно немолода. Тридцать или за тридцать. Темные глаза, тонкий нос, яркие, умело накрашенные губы, рыжие волосы, убранные в модную прическу. На пальцах дорогие кольца, в ушах серьги с изумрудами,