1917, или Дни отчаяния. Ян Валетов

Лизонька, жаль. Но не будет пользы от моих вмешательств. И ты это знаешь, и я это знаю… Не хочу я со свояченицей отношения портить. Я – управитель общего дела, а в семью Ванину, светлая ему память, лезть права не имею. Семья – не завод и не мельница, не рудник какой, а дело сугубо личное. Хочешь, я с Варварой поговорю, душа моя? Может, она на разговор сподобится?

      – С Варварой я и сама поговорить могу. Толку— то? Вот будет конфуз, если Миша приведет в дом эту белошвейку…

      – Ну, это вряд ли, – возражает Александр Николович. – А если и так… Не будет дела. Не допустит этого Лизавета Михайловна. Никогда не допустит.

      Вилла «Марипоза», комнаты Елизаветы Михайловны

      – Я не хочу даже слышать о ней!

      Елизавета Михайловна раздражена. Глаза нехорошо сверкают, рот поджат, голос срывается на высокие ноты.

      – Я терплю твои выходки, твои вечеринки с хористками, твое пьянство, проходной двор в твоей постели и то, как ты соришь деньгами, но, ради Бога, не приводи к нам в дом неизвестно кого!

      Михаил стоит перед матерью, как нашкодивший гимназист перед школьным надзирателем.

      – Мама! Она не неизвестно кто! Маргарит – женщина, которую я люблю.

      – Твоя Маргарит! Она кто? Кто она такая, чтобы стать женой моего сына? Чтобы войти к нам в дом? Скажи мне, Мишель?

      – Да какая мне разница?! – он едва не переходит на крик. – Мама, открою тебе тайну: не все в этой жизни женятся на графинях!

      – Не все получают в наследство то, что получил ты! Имей уважение к отцу! К деду!

      – Причем тут отец и дед!? Ты вышла за муж за моего отца, хотя он не был дворянином!

      – Твой отец…

      – Что «твой отец»?

      – Не сравнивай твоего отца с этой цветочницей!

      – Она не цветочница! И не белошвейка!

      – Да? А ты не задумывался, чем она зарабатывает себе на жизнь? Может, назвать еще несколько профессий?

      – Мама!

      – Не вынуждай меня повторять…

      – Я совершеннолетний взрослый человек, мама! Я волен жениться на ком хочу!

      – Попробуй… – говорит Елизавета Михайловна угрожающе. – Ты, конечно, официальный наследник, но прекрасно знаешь, что каждая копейка, которую ты тратишь лично на себя, должна быть согласована с Фондом Терещенко. А фондом управляю я. Единолично. Попробуй жениться на этой девке без моего благословения – и посмотришь, что будет!

      – Зачем ты оскорбляешь Маргарит, мама?

      – А как мне назвать женщину, которая живет с моим сыном без венчания? Целомудренной?

      – Мы любим друг друга!

      – Я уже слышала этот бред. Разговор закончен. Я никогда не дам разрешения на твой брак, пока не сочту твою избранницу достойной… Хочешь – живи с ней, но фамилию Терещенко она носить не будет.

      Михаил идет к дверям.

      Мать смотрит ему вслед – лицо неподвижно, но в глазах горит торжество победительницы.

      Съемная квартира Маргарит в Париже. Утро

      Маргарит просыпается от звонка, набрасывает халат и открывает дверь. За дверью