Святыня. Деннис Лихэйн

входной двери. Почувствовав, что дело близится к финалу, она воспользовалась ломиком, с помощью которого влезла в окно, – сбила им замок с ящика, встроенного в нижний правый отсек стола. Проделав щель в дереве, она сняла ящик с шарниров и вытащила его из стола, чтобы обнаружить там дискеты, которые словно ждали ее там.

      – Ловкость рук в полном смысле этого слова, – сказал я.

      – Ну! – радостно подтвердила она. – А в дверь уже эти хлынули лавиной. Ой, беда, да и только! Я сгребла, что сумела сгрести, и сиганула в окошко.

      Внизу ее уже караулил один, но она пару раз треснула его по башке ломиком, после чего он предпочел прилечь в кустах. Выйдя на Бикон-стрит через палисадник возле неприметного особняка, она влилась в поток студентов Эмерсон-колледжа, направлявшихся на вечерние занятия. С ними вместе она добралась до Беркли-стрит, после чего забрала наш служебный автомобиль, припаркованный в неположенном месте на Мальборо-стрит.

      – Ах да, – сказала она мне, – с нас возьмут штраф.

      – Конечно, возьмут, – с воодушевлением подхватил я. – Конечно, конечно!

      Ричи Колган был так рад нашему приходу, что чуть не сломал мне ногу, пытаясь закрыть дверь перед моим носом.

      – Пошел вон, – прошипел он.

      – Миленький халатик, – сказал я. – Можно нам войти?

      – Нет.

      – Что? – переспросила Энджи.

      За его спиной в гостиной стояли зажженные свечи и в высоком бокале искрилось недопитое шампанское.

      – Это Барри Уайта ты врубил, да? – спросил я.

      – Патрик… – сквозь зубы прорычал он.

      – Да, точно, – сказал я. – Это «Мне мало всей твоей любви» у тебя из динамиков рвется, Рич.

      – Отойди от двери, слышишь? – приказал Ричи.

      – Не пересласти, Рич, – отозвалась Энджи, – если хочешь, чтобы мы еще когда-нибудь зашли.

      – Открой дверь, Ричард, – сказала Шерилинн, жена Рича.

      – Привет, Шерри! – Энджи помахала ей в дверную щель.

      – Ричард, – проговорил я.

      – Разрази меня гром!

      – Не думаю, что это уместно, Рич.

      Бросив взгляд вниз, он понял, что халат его распахнут. Он запахнул халат и ткнул меня в бок по почкам, когда я проходил в дверь.

      – Сволочь, – шепнул я, поморщившись.

      Энджи и Шерилинн обнимались возле кухонной плиты.

      – Прости, – сказала Энджи.

      – Да ладно уж, – махнула рукой Шерилинн. – Привет, Патрик! Как дела?

      – Не любезничай с ним, Шерри, – сказал Ричард.

      – Дела отлично… Ты прекрасно выглядишь.

      Одетая в красное кимоно, она сделала мне неловкий реверанс, и, как всегда, я почувствовал себя немного ошарашенным и смутился, покраснев, как школьник. Претендующий на звание лучшего газетного журналиста в городе, Ричи Колган был коренаст, с лицом, словно омраченным вечной вечерней тенью, угольно-черная кожа его носила следы слишком многих бессонных ночей, неумеренного потребления кофе и пребывания в кондиционированном помещении. Но Шерилинн – с ее смуглой кожей, светло-серыми глазами, точеными