Житейские измерения. О жизни без вранья. Людмила Табакова

в однокомнатную квартирку на пятом этаже в компанию плюшевых медвежат, уютно устроившихся на этажерке. Он долго топтался в пробке и окончательно увяз в потоке озверевших машин у светофора, который самовольно отменил гарантии безопасности. Его разноцветные глаза, реагируя на страшную жару, закрывались, забывая об очерёдности. Островок благополучия был переполнен уставшим после трудового дня народом. Недоумевали водители и, бурно выражая чувства, сигналили без остановки. Наконец светофор справился с недугом, открыл зелёный глаз и зафиксировал взгляд на застывшем в ожидании потоке. Машины, как застоявшиеся скакуны, рванули с места.

      – Я люблю Вас… – приоткрыв дверцу машины, крикнул Олег стройной блондинке, задержавшейся на переходе.

      Женщина подняла глаза, помахала рукой, улыбнулась. К своему удовольствию, Олег успел заметить на её лице смятение. Людской поток подхватил незнакомку и понёс через дорогу.

      – Зачем я это сделал? Разве фальшивое признание добавит женщине, хотя бы каплю счастья? – рассуждал Олег, продолжая путь, и нашёл себе оправдание. – Что тут плохого? Она будет помнить об этом долго. Не удержится – расскажет подругам, будет перебирать в памяти знакомых, но не найдёт среди них ни одного похожего. Ей будет слышаться бесконечно повторяющееся «я люблю Вас», она станет задумчивой и рассеянной, вызывая недоумение мужа… – Странный мы народ, русские… Для нас слово «люблю» всё равно, что заявление в ЗАГС, в то время, как европейцы в этом чувстве признаются на каждом шагу, и признание это почти ничего не значит.

      Незаметно подкралась осень. Жизнь не спешила дарить Олегу чудо. Он как слепая лошадь ходил по замкнутому кругу: дом – работа, работа – дом… Фикус, который отгораживал его от внешнего мира, засох. Теперь жизнь женского коллектива была, как на ладони, и восторга не вызывала.

      Каждый раз, останавливаясь у знакомого светофора, Олег улыбался. Вот и сейчас он ждал, когда сильный порыв ветра сметёт разноцветные листья, прикрывшие глаза хозяина перекрёстка.

      О, чудо! По пешеходной дорожке шла она. Короткое красное пальто в талию, длинные светлые волосы ручьями по плечам, идёт, улыбаясь, будто всё у неё хорошо, и ей захотелось тоже быть единственной в чьей-то жизни. Водители сигналили, пешеходы улыбались, а Олег крикнул:

      – Я люблю Вас! – и, словно застеснявшись, прикрыл рот рукой.

      Слова, как ключи, могут открыть любое сердце. Оглянулась! На лице – радость, недоумение, интерес! Кто же он? Кто?

      – Я дурак! Обыкновенный дурак! Мимо прошло моё счастье, – Олег не подозревал, что ответил на не прозвучавший вопрос.

      Осенние дожди не улучшали настроение. К тому же Олег поймал себя на мысли, что до сих пор толком не знает, что такое любовь. Он только понимал, что это очень больно. А к чему терпеть боль? И равнодушие паутиной опутало сердце.

      В конце ноября замёрзшая земля, желая согреться, потребовала снежное одеяло. Зима постаралась,