Житейские измерения. О жизни без вранья. Людмила Табакова

назад, до упора в дерево. Потом дерево скрыло водой, а он забрался на ветку.

      Как требовал план на доске, Димка внимательно рассмотрел зайца: «Ничего себе заяц, нормальный такой.»

      – Заяц – русак, наверное, ну очень похож на него. Он сидит на сосновой ветке. Сидит необычно – телом вверх. Уши стоят дыбом, как будто ему ещё и холодно. По выражению лица видно, что ему страшно.

      Время не шло, а летело. Вот-вот зазвенит звонок. Высунув от старания кончик языка, Димка дописал:

      – Спустя час. Уровень воды опустился. Наконец он выбрался. Он осмотрелся. Ужас. Лес разрушен. Деревья переломаны. Ни одного зверька, все убежали. Заяц пошёл на поиски. Вот такая история.

      С чувством выполненного долга Димка закрыл тетрадку, ласково её погладил, взглядом победителя обвёл класс, Ольге Степановне улыбнулся.

      – Не торопись, Скворцов. Проверил?

      Он послушно открыл тетрадь. Проверять не хотелось! Лучше написать что-нибудь от себя, не по плану. Так появились заключительные строчки:

      – Когда я был маленький, прадед ходил на охоту и фотографировал животных. Животные его не боялись и чуть-чуть злились, когда он их будил.

      На следующем уроке Ольга Степановна рыдала от смеха:

      – А ты, Скворцов, удивил, так удивил! Вытворил… В себя прийти не могу. Читай своё творение. Творец!

      Сжавшись в комочек, Скворцов, похожий на неоперившегося воробышка, несмело шагнул к доске.

      – Одним спокойным днём… – неуверенно начал он. – Малыш напуган… Его безобидные ушки дрожат от страха, – в голосе появились трагические нотки. – Он сидит на сосновой ветке. Сидит необычно – телом вверх. Уши стоят дыбом, как будто ему ещё и холодно. По выражению лица видно, что ему страшно, – голос дрогнул, хлынули слёзы.

      Ниночка без разрешения вышла к доске и протянула Диме конфету. Класс рыдал. Ольга Степановна всхлипывала:

      – Хватит, хватит… Садись, Скворцов. Развели сырость. Наводнение в классе начнётся. Спасать некому – деда Мазая нет.

      Как нет? Ольга Степановна встретила «Мазая» по дороге из школы. Он переправил её в лодке на другой берег. С тех пор пятиклассники сочинение о несчастном зайце не пишут: теперь у Ольги Степановны другая фамилия.

      Перевод с мужского

      Счастье, в понимании Олега Дымова, – жизнь, когда уровень желаемого ниже уровня действительного. Следуя этой жизненной формуле, он довольствовался малым. Сидел себе в конструкторском бюро за компьютером возле кадки с пыльным фикусом, работой не перегружался. Имел Инстаграм, Твиттер и Фейсбук, фиолетовый модный пиджак, гармонирующий с густой седой шевелюрой, стильные рубашки в «облипочку», фирменные джинсы и лакированные туфли, блеском мгновенно ослепляющие дам.

      С некоторых пор фикус стал объектом женского внимания: его поливали, землю в кадке рыхлили, вытирали пыль с листьев и даже смазывали подсолнечным маслом. Сквозь очки в тонкой золочёной, как у Джона Леннона, оправе, Олег равнодушно