Оставь компас себе. Петр Альшевский

женщине по плечу. Привечаешь его, в поместье к себе привозишь, ты к нему с любовью, а он к тебе с известием, что с племянницей он венчается. Стужа у меня в сердце. Визитер у меня на конюшне. Мучитель мой чебоксарский…

      Позвольте заметить, что я, объективно говоря, козловский. На конюшню я, Елена Владимировна, насчет постели.

      Постели?! – клокуще выдавила она. – Вы, сударь, извините меня, адресом не ошиблись? Ты, Тимофей, его слышал?

      Малоубедительно он к вам, с солидностью прошамкал Тимофей. При всем к вам почтении, оплошали вы, барин – в супружницы вы кого? А в постель кого? Убежище вы у Елены Владимировны обрели, но женитесь вы на Катерине, и Бог вам судья. Предпочли тельце посвежее – объяснимо, чего там. Но какую предпочли, с той и в постель. В свете сделанного вами выбора ваши притязания на Елена Владимировну неизмеримой гадостностью отдают.

      Я насчет постели, но к конюху Тимофею я насчет хари его исхлестывания. Неразбериха у нас на конюшне, смещение – конюх барину нотации читать смеет. Ни шиша не разобрался, а голову высунул и солирует. Сапоги нацепил, а ума будто в лаптях. Дурень ты православный! заслуженно вы, дурни, огребаете. «Я бы оскорбил богов, которые наказывают вас, если бы препятствовать их справедливому гневу».

      Месье Монтескье. Недалек тот день, когда и конюхи с полотерами «Персидскими письмами» зачитываться будут.

      Ой, я мечтатель, романтик, народник – это не так, относительно отечественного народа я закоренелый пессимист.

      На Тимофея я не накричу. Надменно его проигнорировав, к Елене Владимировне обращусь.

      Виноват, но о постели вы, Елена Владимировна, неправильно. Она мною не в контексте возлежания с вами упомянута. Вас, особенно при конюхе, я бы в сложившихся обстоятельствах не пригласил. Забудь о своих привычках, похорони свои устремления, кошелек пуст, чувства накалены! про денежные затруднения опущу, да и про чувства говорить вам не стану. Для разглагольствования о чувствах у меня есть невеста и она же по заведенным издревне порядкам для постели мне предназначена. Кто-то над стариной потешается, но я обычаи чту, предков первобытными недоумками не воспринимаю, я полжизни провел за учебой и куда я продвинулся? А наши предки и грамоты-то не знали, но двигались озаренно, мамонта загонять шли, цель не то что у нас – цель огромная. Волосатая и вонючая. И человеческое окружение под стать. Похлеще, чем здесь на конюшне, у них в спальнях пахло – в спальнях постели, а мы, если вы помните, о постели и говорим. Мою постель вы, Елена Владимировна, перестелить пожалуйста велите. Меня ее кочковатость не бесила, но Катерину, полагаю, разозлит. После сношения со мной бедняжке бы в сон провалиться, но не засыпается!

      Не спать? До венчания спать вдвоем нам незачем? Невинную деву я бы до свадьбы в кровать не тянул, но ваша племянница достается мне неоспоримо подпорченной, и вам бы не честь ее блюсти, а удобством ее сна озаботится – к насущным заботам