Игра на вылет. Лорен Вайсбергер

и плечо не успело восстановиться. Когда она порвала мышцу во второй раз, было уже поздно: хирургия не могла поправить ситуацию. Ей следовало, по крайней мере, попытаться – все врачи так считали, – однако в возрасте двадцати семи лет Марси объявила о своем уходе.

      – Ну, если ты так говоришь…

      – Если я так говорю? Чарли, мои шансы на полное восстановление – так, чтобы я могла снова играть – оценивали в десять процентов. А операция могла принести больше вреда, чем пользы, и реабилитация заняла бы год. Куда я отправилась бы с такими перспективами? Не вверх по рейтинговой таблице, это точно.

      Они вышли в раздевалку, и Чарли начала дрожать. Она взяла еще одно полотенце и накинула его на плечи. Затем повернулась и посмотрела Марси прямо в глаза.

      – Я хочу, чтобы ты поддерживала меня, чтобы сказала мне, что я вернусь и стану сильнее, чем прежде. А не сомневалась, буду я снова играть или нет, – тихо произнесла она.

      – Мы все решим, дорогая, я обещаю, но сейчас мне надо бежать. Уилл ждет в ресторане. У нас сегодня юбилей.

      Чарли подняла голову.

      – Да? Я даже не знала, что он приехал с тобой.

      – Да. Воспользовался длинными выходными. Завтра мы с ним летим обратно во Флориду.

      – Поздравь его от меня с юбилеем.

      – Все будет отлично, Чарли. Не отлично – великолепно. Ты сейчас делаешь громадную работу по реабилитации. Я вернусь через три недели, чтобы проверить, как ты, а пока займусь подготовкой к Австралии в январе. Хорошо?

      – Хорошо, – сказала Чарли, хотя от этого разговора испытывала тошноту.

      Они наклонились друг к другу, и Чарли поцеловала Марси в щеку.

      – Желаю вам хорошо повеселиться.

      – Спасибо. Я еще поговорю с тобой завтра.

      Чарли проводила ее взглядом до двери.

      Она быстро приняла душ, затем натянула белые джинсы и топ на бретельках. Убедившись, что в раздевалке больше никого нет, набрала номер Джейка.

      Когда он ответил, Чарли услышала на заднем плане гул голосов.

      – Где ты?

      – Догадайся с первого раза.

      – Опять гоняешься за тем инструктором? Как его? Какое-то смешное имя… Герман?

      – Нельсон. И если бы ты взяла у него хотя бы один урок, ты бы в него влюбилась.

      – Терпеть не могу велотренажеры. Я чуть не умерла, когда ты затащил меня на занятие в свой клуб.

      – Ты профессиональная спортсменка, Чарли. А в классе была куча бизнесменов с Уолл-стрит, которые слишком много пьют, и мамаш, которые слишком мало едят. Ты отлично справилась.

      – Я не это имела в виду, ты знаешь… Послушай, у тебя есть минутка?

      Джейк отвлекся, приветствуя кого-то, а затем с кем-то прощаясь, и она представила, как он с полотенцем вокруг шеи выходит на оживленную нью-йоркскую улицу.

      – Все, я твой. Что случилось?

      – Помнишь, ты говорил, что Тодд Фелтнер уходит на покой? Когда это было? Два месяца назад?

      – Да, примерно так. Объявил прямо перед Уимблдоном, что сделал все, что хотел, поэтому