Вензель императора. Анастасия Герасимова

и его единомышленников до того, как те предпримут какие-либо действия, или, не дай Бог, мерзавцам удастся ускользнуть…

* * *

      Беда, как известно, не приходит одна. На следующее утро таганрожцы узнали о том, что государю сделалось хуже.

      – Это новость о заговорщиках так расстроила его величество! – восклицали Петя и Павлик, кусая губы от досады. Мальчики были готовы на все, чтобы защитить любимого государя, но что они могли сделать?

      Между тем Гаврила ходил какой-то таинственный и загадочно посматривал на ребят.

      Причина такого поведения выяснилась только вечером, когда, застав Гаврилу одного в конюшне, сгорающие от любопытства мальчишки буквально прижали кучера к стене:

      – Давай, Гаврила, выкладывай! Что ты узнал нового?

      – Вот не знаю, говорить вам или нет, вы же меня считаете выдумщиком…

      – Не юли, Гаврила! Мы приказываем тебе рассказывать! – строго сказал Петр.

      – Ночью во дворец прискакал какой-то офицер, после чего в окнах на половине государя зажегся свет, а через час этот самый офицер снова уехал. После этого город покинули и Николаев с Фредериксом. Никто не знает, куда они так спешно направились посреди ночи.

      – Дальше!

      – Сегодня сообщили, что государю вновь стало хуже, однако Штофреген, один из царских докторов, уверял императрицу, будто болезнь можно считать пресеченной. Он даже позволил сообщить эту радостную новость в Петербург императрице-матери. Затем с самого утра государь позвал ее величество государыню Елизавету Алексеевну к себе, и они проговорили несколько часов, вплоть до обеда. Если бы императору действительно было хуже – неужели у него хватило бы сил на столь долгую беседу? А на днях по приказанию императрицы был зачем-то куплен на рынке старый поношенный плащ…

      – И это все? – разочарованно протянул Петя. – Мы думали, ты действительно узнал чтото важное. А ты нам какую-то ерунду рассказываешь! Плащ какой-то…

      – Ерунда не ерунда, да только что-то здесь не так, господа, я это нутром чую!

* * *

      Прошло три дня. Новости из дворца не радовали: лихорадка у царя вновь сделалась постоянной. Четырнадцатого числа в доме Папкова поднялась большая тревога: государь встал побриться и упал в обморок.

      – Ничего не могу узнать о здоровье царя, кроме того, что официально объявляют на площади, – сетовал Гаврила. – Завтра отец Алексий пойдет причащать и соборовать государя, его позвали во дворец.

      У мальчиков перехватило дыхание.

      – И ты что, думаешь, что государь умрет?! – гневно воскликнул Петя.

      – Я не доктор, чтобы ставить диагнозы, – пожал плечами кучер.

      – Вот и помни об этом, – Петя резко повернулся и выбежал из дома.

      Его душили слезы, но он не хотел, чтобы их видели даже его лучшие друзья.

* * *

      На следующее утро ребята сидели на лавочке в саду и невесело обсуждали последние новости. Вдруг раздался истошный, леденящий душу вой и громкие выстрелы.

      – Где это стреляют? – испуганно