Вензель императора. Анастасия Герасимова

царь!

      – А я сразу понял, что это не простой приезжий, – заявил кучер.

      – По правде сказать, – признался Петя, – я представлял себе царя таким важным, грозным, недосягаемым властелином. Я и подумать не мог, что он может вот так запросто гулять по городу и общаться на равных с простыми смертными!

      – Да, он такой, наш благословенный царь! – с гордостью подтвердил Гаврила. – И, скажу вам, судари, редко когда прогулка его величества не бывает ознаменована каким-нибудь благодеянием нашим горожанам. Однажды я сам видел, как его величество помог пьяному гарнизонному офицеру Струменскому. Несчастный никак не мог попасть на тротуар, а происходило все это прямо перед окнами Дибича. И государь, взявши Струменского под руку, повел домой, чтобы Дибич не увидел, в каком состоянии находился его подчиненный. Конечно же, Струменский, узнав императора, сразу же протрезвился. Но Дибич, оказывается, наблюдал всю эту картину из своего окна и распорядился все-таки посадить офицера под арест.

      – Противный Дибич! – воскликнул Петя. – Кем он себя возомнил!

      – А государыня, к всеобщему удивлению, быстро идет на поправку, – продолжал рассказывать Гаврила. – Еще бы! В наших-то краях! И с государем у них полная идиллия! Сам видел, как гуляют под ручку, государь с ней – сама учтивость и предупредительность, готов тут же исполнить любое ее пожелание. Понравилось ей в нашем карантине – его величество тут же велели купить это место. А в их собственный сад завезли фазанов! Говорят, что по просьбе Виллие их доставили с Кавказа.

      – А чем больна государыня? – спросил Павлик.

      – Кажется, у нее чахотка, – ответил кучер. – Ее величество никогда не отличалась крепким здоровьем, но после прошлогоднего наводнения в Петербурге болезнь резко обострилась. Тогдато государь и предложил уехать на зиму в Таганрог.

      – …Что я узнал сегодня! – заговорщическим голосом сообщал Гаврила на следующий день. – Оказывается, государь хочет оставить престол!

      – Да ну? – изумились ребята.

      – То-то и оно! Дворцовый садовник лично слышал, как государь, гуляя в саду вместе с Волконским, рассуждал о том, что надо, мол, чтобы переход к частной жизни не был резок.

      – Ладно, Гаврила, не выдумывай!

      – Ничего я не выдумываю, – обиделся Гаврила. – Федоров с Анисимовым вообще говорят, что государь мечтает об этом уже много лет. Опять не верите? Так зачем тогда сюда приходите? Ничего больше вам не расскажу!

      Гаврила надувал губы, морщил лоб и демонстративно отворачивался от ребят, но те спешили перед ним извиниться, и кучер, мгновенно забыв обиды, продолжал смаковать новости об императорской чете.

* * *

      Вечером следующего дня Андрей Петрович вернулся домой весьма воодушевленный.

      – Скажи Глаше, чтоб собрала мне чемодан! – попросил он Марью Алексеевну. – Государь отправляется в Землю Войска Донского. Его величество очень милостив к донским казакам, называет их своею Таганрогскою гвардией. Я говорил императору, что