В дни поражений и побед. Аркадий Гайдар

мчавшихся на них бандитов.

      Резкий свисток пронизал воздух, и меткий внезапный огонь сделал свое дело. Видно было, как по зелени восходящих хлебов уносились стремительно кучки потрепанной банды.

      Деревню охватили. Следовало думать, что захваченные врасплох не все успели убежать, а попрятались тут же, в деревне.

      Взошло солнце. Обыск дал хорошие результаты: через полчаса трех человек уже вели к штабу, около церкви.

      – Чья банда? – спросил у одного из них комиссар.

      – Горленко! – ответил хмуро, не поднимая глаз, здоровый лохматый детина.

      Их заперли в крепкую деревянную баню и поставили часового.

      Курсанты разбрелись по хатам и с жадностью закусывали хлебом, молоком и салом.

      – Хозяин! – спросил Владимир, – есть у тебя деготь?

      – Зачем тебе? – удивился Сергей.

      – Сапоги истрескались.

      – А пошукай, дэсь було у двори трошки, – ответил нехотя старик, но сам не пошел, очевидно опасаясь оставить избу на солдат.

      – Пошукай. Вот чортов старик, где у него тут пошукаешь, – ворчал Владимир, очутившийся на дворе богатого мужика. – Сколько барахла разного навалено. Разве только вон там в углу, – пробормотал он, заметивши под навесом, позади каких-то сломанных ящиков, корзинок и повозок, небольшой бочонок. Но дегтя в бочонке не оказалось, и он хотел уже вылезать, как взгляд его упал на маленький блестящий предмет, валяющийся на полу. Он нагнулся и поднял самый обыкновенный, изогнутый в виде буквы «Г» разрывной капсюль от русской гранаты.

      Владимир внимательно и подозрительно осмотрелся. Он заметил под снопом, прислоненной к стене конопли, кольцо от небольшой дверки.

      «Ага»! – подумал он и, осторожно выбравшись, быстро побежал к своим.

      – Что-то подозрительно! – согласились товарищи, и, захвативши винтовки, отправились во двор.

      Они растаскали хлам в стороны, откинули сноп и распахнули небольшую дверку, должно быть от бывшего курятника.

      – Эй, кто там?! Выходи!..

      Молчание.

      – Может быть там никого и нет, – проговорил Николай и, наклонивши винтовку, заглянул в темноту.

      Раз!.. два!.. три!.. бахнули один за другим револьверные выстрелы, и из двери стремительно бросилась черная фигура.

      Владимир ударил прикладом по голове, а Сергей крепко схватил за руки. Николай же, покачнувшись, неуверенно ухватился за край телеги и, не удержавшись, упал, – он был ранен.

      На выстрелы со всех сторон сбежались курсанты. Бандита связали, а Николая осторожно перенесли в избу.

      Пойманный нагло смотрел на окружающих. Когда вывернули его карманы, то в них нашли письмо, приказ и желто-голубой значок. – Это был офицер, прежний штабс-капитан, а теперешний атаман, – Горленко.

      Николай был тяжело ранен. Пришел фельдшер и установил, что пуля пробила верхушку правого легкого и засела где-то возле лопатки.

      …И когда у каменной стены церковной ограды перед отделением курсантов, хмуро опустив головы, встали четыре человека, Сергей холодно и твердо произнес слова роковой