Опус номер девять ля мажор. Часть 1. Алёна. Александр Семенов

кипреем, малиной, лопухом и огромным, как лопух, подорожником.

      Через дорогу на опушке стоял низкий, косой дом, построенный наполовину из камня, наполовину из брёвен. Дырявая дощатая крыша, в окнах ни одного стекла, и рядом – такой же сарай, который давно бы упал, не привались он боком к могучей вековой берёзе. Неподалёку – котлован под фундамент нового строения, накрытые плёнкой поддоны с кирпичом; и весь участок обнесён сетчатым забором.

      – Цивилизация, блин, – произнёс Георгий, глядя на стройку. – Лет через пять выгонят нас из бухты. Лес вырубят, понастроят коттеджей…

      – Ничего, ты отсудишь, – отозвался Алексей.

      – Да не будет никто вырубать, как можно, – сказал Андрей, и деревья отозвались эхом. – А если кто начнёт, мы ему голову отвернём, а ты защитишь.

      Алёна глядела вслед ушедшему автобусу. Над асфальтовой дорогой клубилась пыль и звучало, медленно затихая, эхо мотора. Шоссе одновременно взбиралось на холм, поворачивало влево и чуть наклонялось, прежде чем скрыться за густым хвойным мысом. Интересно, дальше оно выпрямится или наоборот, закрутится петлёй? И автобус покажется из-за спины в каком-то неавтобусном и даже неземном обличье?… Но за спиной раздалось мычание, звон колокольчика, и Алёна, обернувшись, увидела пятнистых коров, неторопливо идущих без пастуха по затенённой обочине.

      – Зачем нам ковбой? – проследив за её взглядом, сказал Алексей. – Ковбой нам не нужен.

      – Ты не устала? – спросил Андрей.

      – Устала сидеть в вагоне. Прошла бы с удовольствием километров сто.

      – Сто не сто, но два километра обещаю.

      – Ну что, погнали наши городских? – сказал Георгий. – То наши спереди, то городские сзади…

      – Что? – Алёна обернулась к нему и вдруг расхохоталась: – Ой, надо же!.. Дошло. Наши спереди… Ха-ха-ха!.. Городские сзади!..

      – Ты что, впервые услышала? – удивился Андрей.

      – Но ты же не говорил такого.

      – Я думал, ты знаешь.

      – Теперь знаю, – сказала Алёна с ударением на первом слове. – Погнали городских!

      Они подняли на плечи рюкзаки, взяли в руки мелкую поклажу, перешли дорогу и по узкой просеке двинулись в лес, встретивший их свежим, терпким запахом хвои и черники. Светлые берёзы шелестели над головой, земля впитала недавние дожди и была влажной, но без луж. Братья Шумиловы отмеряли метр за метром длинными, кривоватыми ногами. Алёна старалась идти в ногу с Алексеем, но то и дело сбивалась: в среднем пять её шагов приходилось на четыре Лёшиных.

      Зелёный рюкзак Андрея шагал впереди, покачиваясь на ухабах и насвистывая: «Эх, Ладога, родная Ладога, метели, штормы, грозная волна…»

      – Удивительное чувство, знаешь, – сказал Алексей. – Как будто весь год съёжился в памяти до одного дня. Вот, кажется, позавчера уехали в магазин, а сегодня вернулись. И ничего в лесу не изменилось. Смотри: вон за той сосной точно будет гриб, и я даже знаю, что мухомор.

      – Я проверю, – Алёна забежала за дерево, наклонилась и крикнула: – Не угадал! Сыроежка.

      – И знаешь, что, – продолжал Алексей, когда она догнала его. – Стоп! Замри…

      Он осторожно снял со щеки Алёны комара.

      – Всё,