Опус номер девять ля мажор. Часть 1. Алёна. Александр Семенов

поверила в их дружбу и, наверное, каждое лето радуется знакомым лицам. Маслята и волнушки выглядывают из-под опавшей хвои возле палаток – протяни руку да собирай, густой черничник подступает к кострам, сам дарит ягоды. Размытый утренним туманом, берег тих, незаметен, зато как обостряется взгляд, вырвавшись к горизонту, какой светлый раскрывается день! А вечер, полный дыма костров, незаметно перетекает в ночь, а там и утро близится – лёгкое, туманное.

      Шелест волн почти не слышен в тихий день, но каждый звук на берегу – это немного шелест волн. Шторм оглушает рёвом, свистом, и где-то недалеко трещит сломанное дерево. Никто не ставит палатки возле дряхлых сосен… Шторм – это Ладога играет. Не советую мериться силами. Палатки на берегу собраны в несколько лагерей. Центральный разбит недалеко от перекрёстка узких дорог: одна из них ведёт через лес к шоссе, а другая – вдоль берега, повторяя его изгиб. Это лагерь Наташи Синицыной. Если встать лицом к Ладоге, то слева от него, метрах в сорока, окажется более крупная стоянка, а справа, на том же расстоянии, – маленькая, всего в две палатки. И там, и там обитают старожилы.

      Правый угол бухты занят палаточным городком. Там проводит летние сборы секция рукопашного боя: два тренера, женщина-повар, и двадцать вечно голодных подростков. Все они здесь впервые.

      Сердце каждого лагеря – конечно, очаг: костровище в кольце из валунов, брёвна для сидения вокруг, и плотный тент – сверху, для защиты от дождей, которые часто здесь хозяйничают. По утрам над очагами вьётся смолистый дым и булькают котлы, разливая в воздухе призывный запах гречневой, рисовой, пшеничной каши с тушёнкой. Вокруг нетерпеливо постукивают ложками голодные лесовики. Пора завтракать… но дежурный по костру, помешав своё варево, вновь опускает крышку на котёл, уже сдвинутый с огня. «Ещё не готово, – говорит он, хитро глядя на ожидающих. – Пусть немного постоит…»

      2

      Среднего роста, крепко сбитая круглолицая девушка танцевала самбу на поляне, укрытой от посторонних глаз молодым сосняком. Щёки девушки горели, подол её широкой майки был узлом завязан на талии, в сторону отброшены вьетнамки и кепка. Девушка без конца повторяла несколько базовых движений и шёпотом считала ритм:

      «И – раз, и – а – два! И – раз, и – а – два!..».

      Она с детства занималась бальными танцами. Ни одного дня, сколько помнила себя, не обходилась без тренировки, давно потеряла счёт соревнованиям и победам. Весной получила «А» класс – это то же самое, что первый спортивный разряд. Достигнув этой высоты, надо либо прощаться с танцами, собирать парашют и прыгать в обыкновенную жизнь, либо идти, не оглядываясь, дальше по дороге азарта, честолюбия, пахоты, а иногда – разочарований и жестоких обид. Весной девушка подумала, взвесила все за и против и выбрала второй путь.

      Её движения ускорялись, взгляд становился всё более сосредоточенным. За годы занятий она научилась видеть себя как бы со стороны и профессионально оценивать каждый шаг. «Колени работают хорошо, – отметила она, – пора включать бёдра…»

      – Вика! –