В глубине души (сборник). Эра Ершова

помогал, но, объездив пол-Европы и усвоив хорошие западные манеры, он не мог спокойно смотреть на подобные сцены.

      Вместо жалости они вызывали в нем раздражение.

      «Что же это такое, почему люди нормально разговаривать не умеют, – думал он, – обязательно нужны какие-то крайности».

      На помощь ринулся отец Михаил.

      Он попытался поставить Зинаиду на ноги, но та сопротивлялась, и между ними завязалась какая-то непотребная борьба.

      – Ну, все, хватит! – наконец не выдержал губернатор и передал ребенка на руки охране. – Тебе придется монтировать из того, что есть, – крикнул он на ходу оператору, – а меня можешь доснять на даче. По коням!

      Все гости мгновенно двинулись к машинам.

      Перед Чудаковым почтенно распахнули дверь его лимузина. Он грузно уселся на заднее сидение, машина тронулась.

      И через затемненные стекла было видно, как беспомощно, опустив руки, застыла на толстых ногах Зинаида, а рядом с ней поп с больным ребенком на руках.

      И сердце Чудакова дрогнуло.

      – Останови! – крикнул он водителю.

      Машина остановилась.

      – На-ка, вот, отнеси, – он протянул сидящему с правой стороны от водителя охраннику пухлый конверт, который был приготовлен совсем для другого дела. – Отдай попу, скажи, что это пожертвование на церковь, а остальные средства, в том числе и на лечение ребенка, придут в ближайшее время.

      Ближайшее время долго не наступало, а вместо этого наступила зима, как всегда, неожиданно.

      Зинаида поселилась в доме у священника, где уже много лет не ступала нога женщины.

      Отец Михаил был вдовцом. И чтобы не думать о том, что происходит с ее дочерью, Зинаида взялась налаживать расстроенное хозяйство.

      У батюшки появилась горячая еда, и дом перестал быть таким бесприютным, темным.

      Церковь так и осталась недостроенной, и через дырявую крышу в нее повалил снег. Проповедовать на улице зимой не получалось, люди не хотели мерзнуть.

      И, боясь потерять то, что он собрал по крохам с таким трудом, отец Михаил решил двинуться в областной центр, добиться встречи с Чудаковым и призвать его к ответу. Все-таки он на всю страну давал обещания. Пусть теперь держит слово.

      Запасясь пирогами на несколько дней, он оделся-обулся потеплее и тронулся в путь.

      Дорога была нелегкой.

      Электричка к ним не ходила, и приходилось ехать где на автобусе, где на перекладных.

      Наконец, добравшись до места и несколько ошалев от городского шума, отец Михаил расположился на вокзале и решил здесь же переночевать, а с утра, со свежими силами, отправиться в администрацию.

      Но отдохнуть за ночь ему не удалось, потому что жизнь вокзала произвела на него такое сильное, такое удручающее впечатление, что он не сомкнул глаз до самого утра.

      Здесь, как в капле воды, отражающей мир вселенной, ярко и бескомпромиссно отражалась жизнь всей большой и неустроенной страны. Казалось, что люди застряли на этом вокзале со времен второй мировой войны и что им, несчастным, неведомо, что на дворе наступил двадцать первый