Античная трагедия. Софокл

первой из богов первопророчицу

      Почту молитвой – Землю. А за нею вслед

      Фемиду. В материнском прорицалище

      Она второй воссела – говорит молва.

      За ней, с ее согласья, не насилием,

      Другая Титанида, Феба, дочь Земли,

      Престол стяжала, чтобы вместе с именем

      В дар внуку принести новорожденному,

      В дар Фебу. Тот, покинув скалы Делоса

      ¹⁰ И озеро, к аттическому берегу

      Причалил и сюда, к Парнасу, путь держал.

      И провожали в шествии торжественном

      Его сыны Гефеста, проложив тропу

      Чрез дикий дол, чрез девственные заросли.

      А здешний люд и Дельф, тогдашний царь страны,

      Пришельцу-богу воздавали почести.

      И вещего искусства драгоценный дар

      Дал сыну Зевс, и Локсий-бог, пророк отца,

      Взошел четвертым на престол святилища.

      ²⁰ В молитве первой этим я молюсь богам.

      Затем зову Палладу – рядом храм ее —

      И нимф – у них в пещере Корикийской дом,

      Отрада птицам, божествам пристанище.

      Там поселился Бромий – не забыть о нем.

      Оттуда-то и вел вакханок воинство

      Пенфея, словно зайца, затравивший бог.

      И Плиста ключ, и силу Посейдонову,

      И Зевса-всевершителя мольбой призвав,

      Я восхожу на свой престол пророческий.

      ³⁰ Отметьте же на этот раз гадание

      Счастливой силой! Кто здесь ждет из эллинов,

      Пускай, блюдя закон, идут по жребию!

      Я возвещаю то, что повелит мне бог.

      Входит в храм, но через несколько мгновений в ужасе возвращается.

      Не только что глядеть – назвать и то страшусь!

      Меня из храма гонит ужас. Силы нет

      Держаться на ногах, идти вперед нет сил,

      Опоры ищут руки, упаду вот-вот —

      Старуха в страхе, как дитя, беспомощна.

      Вступила я в украшенный венками храм

      40 И вижу вдруг: у самого Пупа Земли

      Богопротивный муж сидит просителем.

      Кровь каплет с рук, стекает с обнаженного

      Меча пришельца. Масличную пышную

      Он держит ветвь, повитую заботливо

      Руном белейшим – разглядеть успела я.

      А рядом с ним – чудовищный, ужасный сонм

      Каких-то женщин дремлет на скамьях. Нет, нет! —

      Не женщин, а горгон. О нет, горгонами

      Их тоже не назвать. Не то обличие.

      ⁵⁰ Пришлось, я помню, гарпий на картине мне

      Однажды видеть: пищу у Финея рвут;

      С крылами те. А эти, хоть бескрылые, —

      Страшней, черней. Храпят. Дыханье смрадное,

      А из очей поганая сочится слизь.

      Наряд на них такой, что в нем ни в божий храм

      Являться не пристало, ни в жилье людей.

      Не ведаю, какого роду-племени

      Страшилища. Какая бы земля, вскормив

      Подобных тварей, горько не раскаялась?

      ⁶⁰ Но обо всем властитель этих стен святых,

      Сам Локсий многомощный позаботится;

      Целитель и гадатель, очищающий

      Дома чужие, исцелит и собственный.

      Пифия уходит. Отворяются двери храма.

      Виден Орест, окруженный спящими Эриниями. Возле Ореста