Вечна только тьма. Из пыли времен. Павел Александрович Васильев

тонули в шелесте листвы, и лишь затихшие на миг шепоты травы под ногами могли выдать движение.

      Но ни один Смертный не обладал достаточным слухом, чтобы уловить столь мимолетные изменения.

      …Лес остался позади.

      Но даже теперь, на охранной полосе Мангерета, воины не отличались от окутавшего Мир темного покрывала. И огни на крепостной стене не могли этого изменить. Они, напротив, скорее мешали стражам города, сужая видимый мир до крошечного островка, что выхватывал огонь факелов.

      Иногда с крепостных стен в воздух взмывали зажженные стрелы – стражи тщетно пытались разорвать черноту, сковавшую взор. Но никто так и не увидел, как тринадцать теней достигли стен замка.

      Воины не пытались взобраться по голому камню. Это совершенно ни к чему: повелитель указал тайные ходы, объяснил, как открыть и куда идти после. Им не нужно думать – нужно просто исполнить его Волю. Что может быть проще?

      …Сдвинулся нужный, кажущийся таким же нерушимым, как все, блок. Утонул, в выглядевшей монолитом, кладке. И тринадцать теней скользнули внутрь. Ни шорох, ни скрежет, ни блеск не нарушили покоя и тишины Истинной Ночи… Выбираться будет сложней: Ночное Солнце никогда не спешит, но и не опаздывает. Да и погоня наверняка повиснет на плечах. Псы – эти могут и след взять: ночь еще не совсем «закрылась» от них… И почему так чураются своих былых родственников – волков? Видимо, жизнь «под Смертными» берет свое: чужие страсти становятся собственными.

      Но об этом стоит думать потом. Зачем страшиться того, что еще не свершилось? А может – и не свершится. Да, и не в их натуре – бояться! Чего в ночи бояться Сынам Морета?.. Разве что Крылатых Змеев. Но они давно ушли из Мира…

      И воины двигались вперед. Бесшумно.

      Четверо стражей, охранявших проход, не успели ни пикнуть, ни двинуться, ни повести бровью, когда четыре кинжала, метнувшихся из темноты, пробили горла, топя в крови не успевший зародиться крик тревоги.

      Ни один Перворожденный, дорожащий не только честью, но и посмертием, никогда не прибег бы к «оружию женщин», что можно укрыть в рукаве – честная смерть, лучше бесчестной жизни! Даже сами Перворожденные женщины за все эоны существования Серого Мира не использовали этого оружия. Ледари не придут за таким, насколько бы крепко ты не сжимал его в руке – в лучшем случае, перед Богами все равно придется оправдываться, а от такого бесчестия не отбрехаешься. Боги хоть и не часто в последнее время появляются в Мире, но Инниут все видит. А кинжал – это же прямой путь в Бездну, по сравнению с которой и существование на границе Серых Граней покажется величайшей милостью!

      Но воинов не пугало подобное посмертие. Сыны Морета не должны – и не будут! – бояться, ни Ифре, ни Бесплотной Жизни, ни даже самой Бездны! И они лишь переглянулись, и двинулись дальше.

      Менялись подземные коридоры, затем переулки и улицы, но тьма неизменно укрывала воинов от неосторожных взглядов. Мангерет спал «без