Вечна только тьма. Из пыли времен. Павел Александрович Васильев

сплетались в две тонкие косы. Из-под аккуратных прямых бровей сверкали благородные лазурные глаза. Юноша выделялся в толпе крепким телосложением и высоким ростом. Выпускное испытание ждало его через одну весну.

      Наследник Ваин скользнул взглядом по оставшейся тройке навуров и зацепился за принца. Из всех троих невысокий Перворожденный, стоявший поодаль, единственный выглядел безразлично спокойным и сосредоточенным. И совершенно не обращал внимания на происходящее на арене, словно не его судьба решалась в оставшиеся мгновения.

      Принц не отвел и не опустил глаз: не подобает мужчине проявлять подобную слабость.

      Какое-то время они изучали друг на друга. А затем Кригар едва заметно кивнул, губы дрогнули, уголки приподнялись. И Марен понял, наследник узнал его: тень капюшона не скрывала ясных сапфиров, а род Летар всегда выделялся признаком сильной «древней крови».

      – Номер двадцать, – раздался рокочущий бас главного наставника.

      Один из поступающих, вынимая меч, шагнул вперед. На лице воссияла улыбка – Боги дали шанс показать себя.

      – Номер тридцать четыре, – произнес тот же голос.

      И второй юноша, вскинув руки, бросился на арену; толпа учеников загудела; Марен не шелохнулся, ничто в нем не дрогнуло, не изменилось.

      Главный наставник Терин молчал, не отдавая сигнала к началу. Небесные топазы глядели на принца со светлого лица, поддавшегося времени. Волнистые локоны свободно стекали на плечи и грудь, серебрились на черной мантии, подобно меху снежной лисы.

      Гул медленно сменялся удивленным шепотом, словно ученики только заметили одинокую фигуру чуть в стороне.

      Но Марен не обращал внимания, замер словно гранитная статуя; и лишь легкий ветерок колыхал полы одежды. Краем глаза он видел, как один из учеников толкнул локтем другого, кивнул в его сторону. Один за одним, к принцу обращались взгляды всех присутствующих Перворожденных.

      В такие моменты последний у края арены понимал, что Боги отвернулись от него. Испытание по воле Инниут становилось практически непреодолимым – по правилам школы, предстоял бой с одним из выпускников. И пусть им окажется не самый умелый, кто, возможно, и кольца не получит, шансы выстоять против владеющего хотя бы основной техникой – Унамор [досл. «искусный меч», техника дуэльных поединков], и покинуть стены крепости Атеом живым, стремились к нулю. Зато резко возрастал шанс лишиться головы – все мечи в Мор де Аесир ковались из лучшей клостенхемской стали, и разрезали перышко падающее на острие.

      Мало кто оставался на этот поединок – Перворожденные не страдали малодушием, но и к нелепой смерти особой тяги не имели. Уйти сейчас не считалось позором: так решили Боги.

      Но Марен не уходил. Напротив, сделал шаг вперед, молча давая понять, что готов поспорить с Богами, что Судьба явно заблуждается на его счет, что Богиня Инниут, ревностно следящая за Линиями Жизни, где-то просчиталась, недоглядела.

      Теперь