Вечна только тьма. Из пыли времен. Павел Александрович Васильев

и король боком протиснулся наружу.

      Дарс понимал, что Адела постарается проскользнуть в покои, и не позволил сделать этого: ей не зачем смотреть… Он все расскажет, но позже: каким бы красочным не будет рассказ – знать, не то же, что видеть… Воображение порой рисует более ярко, но с бесжалостностью памяти ему не сравниться.

      Лазурные глаза Аделы кольнули кожу, и король протянул Марена.

      – Ступай в покои.

      Королева протянула руки, принимая малыша; Эсмир придержал плащ, скользнувший с плеч.

      – Инген? Далиа? – прошептала Перворожденная дрогнувшим голосом.

      Ни один мускул не дрогнул на окаменевшем лице Дарса Летар.

      – Ступай, – тихо повторил он.

      Горло Аделы дернулось, глаза опустились на маленького Марена – малыш тянул ручки, пальчики хватались за сорочку, за плащ; вокруг губ, на щеках и подбородке алели сухие разводы.

      – Он?.. – полный ужаса взгляд метнулся на Дарса.

      – Нет, – смог улыбнуться король, ладонь легла на плечо Аделы. – Все хорошо. У него сильная кровь.

      – Шрам так и не исчез, – горько усмехнулся король, потирая ладонь. – Иногда начинаю сомневаться, что я – Перворожденный.

      – Отец… – рассеяно вымолвил Марен, взгляд метался из реальности в прошлое и обратно.

      Он смотрел в усеянное легкими морщинами лицо короля и не находил слов. Мысли мелькали с бешеной скоростью. Теперь он помнил. Помнил все, что произошло тогда. Каждое мгновение той ночи. Помнил, как мама укладывала его, помнил нежную руку на своей щеке, голос, шепотом напевавший колыбельную. Помнил запах – от нее всегда так приятно пахло, – помнил тепло ладоней, так отличавшееся от окружающей прохлады. Ни одно воспоминание не было таким ярким, как эти.

      Принц тонул в разверзшейся бездне нахлынувших воспоминаний. Они накатывали безудержно, не считаясь с желаниями Марена. Он помнил – и от этого уже никуда не деться… Никто не скрывал, что отца одолел Голод, но теперь Марен видел все собственными глазами!

      – Инген не был первым, – тихо продолжал Дарс. – Он встретил Зверя еще до твоего зачатия, когда закончилась Долгая война… Тогда я лишь отмахнулся – мало ли, что мог породить Мир… Об этом знают лишь единицы. Даже на Большом Кругу я не упоминал о том Звере…

      Король виновато отвел взгляд.

      – Тешу себя мыслью, что это не ложь, – добавил он, глядя в пустоту.

      – Почему ты не рассказал раньше?

      На лице Дарса Летар мелькнула вымученная улыбка.

      – О, мой мальчик. Вот поэтому и не рассказал, – голос короля звучал хрипло. – Но, похоже, даже петляя, Линии Жизни ведут нас к определенным моментам, когда нужно либо принять судьбу, либо отступить… Я тоже искал первое время, но не мог искать вечно… Но ты – сын своего отца, ты – не отступишь…

      Марен снова поднял глаза на картину, на изображенного на ней могучего воина с иссиня-черными волосами – серебристая лента искрилась на бороде