Давай говорить за себя. Екатерина Беляева-Чернышёва

небо),

      как непременно, в свой черёд, не раньше,

      и мы однажды – в тишину.

      (Когда?..)

2004

      «Прощай, моё прошлое. Мы не увидимся боле…»

      Прощай, моё прошлое. Мы не увидимся боле.

      Я нищая нынче – лохмотья и те не мои.

      Вокруг ни души. Помертвелое голое поле,

      от холода сизые сирые комья земли.

      Всё вымерло. Лишь надо мною линялое небо,

      холодные краски чужих обветшалых знамён.

      Ни детства, ни города. Пали последние скрепы,

      рассыпались звуки последних забытых имён.

      Напрасное в пашню промёрзшую падает семя.

      В бессильной тоске оглянусь у последней межи.

      Но только родители неотделимы, как время, —

      и, значит, мои не скудеют пока багажи.

2008

      «Как путник, очутившись ночью в чаще…»

      Л.К.

      Как путник, очутившись ночью в чаще,

      упрямо продолжает помнить день,

      тебя я вспоминаю. И всё чаще,

      оглядываясь, вижу твою тень.

      Но мне светло. Всевышних не гневлю,

      мольбами докучая им изрядно.

      Я не люблю тебя, но больше чем люблю,

      что вдалеке особенно понятно.

1999

      «Мы свято верим в силу трюка…»

      Мы свято верим в силу трюка,

      что нас способен защитить.

      Обман! Блаженная наука

      немного недоговорить.

      Неточности почти случайны,

      но упоительно-легко

      свои спасительные тайны

      запрятать так неглубоко.

      Совсем чуть-чуть переиначить,

      чтоб отвести глаза молве,

      и ничего уже не значить —

      как будто – в собственной судьбе.

      И все слова – как будто мимо,

      в обход побед, в обход мольбы.

      Как мы сейчас неуязвимы!

      Как мы довольны! Как слабы!

2001

      «На веки вечные. Отныне…»

      Йеннифер, хотя дело не в ней

      «На веки вечные. Отныне.

      Иди, скитаясь по земле».

      За что тебя – приговорили

      на веки вечные ко мне?

      Мои слова сплелись с твоими,

      как руки в нежности одной.

      За что меня – вознаградили

      на веки вечные – тобой?

      Соблазн – осеннею порою

      поддаться сладостной волшбе,

      уйти в туман. Но что я стою,

      когда не помню о тебе?

      Когда пристойно и по плану,

      и всё быстрей скользят года, —

      кто мне ответит, чем я стану,

      что мне останется тогда?

      Мы дальше, дальше. Что в итоге?

      Наш путь и счастлив, и нелеп.

      Всё крепче связаны дороги

      по воле Мастера Судеб.

      И что бы ни было, отныне

      я предрекаю свой исход:

      твоё шепну с улыбкой имя,

      пересекая Лету вброд.

2002

      «Казанская кухня. Полпятого ночи…»

      Казанская кухня. Полпятого ночи.

      Привычна