Давай говорить за себя. Екатерина Беляева-Чернышёва

мир затаённо-бел.

      Не спасёт ни стена, ни глухой засов.

      Провожать – наука для тех, кто смел.

      Неподвижны стрелки твоих часов.

2001

      «Вторник, ветер, поздний вечер…»

      Вторник, ветер, поздний вечер.

                             Пасторальная картинка.

      Мы сидим у батареи, затаившись в ожиданье.

      Даже дети, набесившись за день, тихо смотрят в окна.

      У кота от нетерпенья ус подрагивает мелко.

      Кот ждёт рыбы. Дети – снега, а ещё луну и папу.

      Сон сморит их очень скоро. Кот дождётся. Я вздыхаю.

      Положу остывшей рыбы, отнесу детей в кровати,

                                                                       встречу папу.

      Спите, спите. Все исполнятся желанья.

      Город скроет снежной пеной,

      в белых, синих, лиловатых волнах будут плавать рыбы,

      папа вам луну достанет – прямо с неба…

      Только в зимний вечер мир так бесконечен.

2012

      «Быть может, мы станем мудрее и старше…»

      Быть может, мы станем мудрее и старше

      и вспомним с улыбкой насмешливой это,

      быть может, откликнется болью вчерашней

      сегодня прошедшее праздником лето.

      Но в это мгновенье, дремотной природе,

      безмолвию, жаркому солнцу внимая,

      никак не поверить во что-нибудь вроде

      декабрьских дней, где позёмка сухая.

      Никак не поверить, что вольное племя

      ветров изготовилось к дикой погоне.

      Сегодня не верится в самое время,

      застывшее каплей смолы на ладони.

2001

      «Что мне делать, вдали ожидая тебя?..»

      Что мне делать, вдали ожидая тебя?

      Слушать осень, безмолвие, шорох листа.

      Тёмной шерстью мохнатой распутывать дни,

      колдовать гулкой ночью, власы распустив.

      Что мне делать, вдали ожидая тебя?

      Вызнавать тайны города, ночи и дня

      да ещё на закат вечерами смотреть,

      плечи кутая в толстую дымную шаль.

      Что мне делать? Не бойся, я дело найду.

      Ожидать— это самый пленительный труд.

      Только б ты в своей непостижимой дали

      не ошибся дорогой, свернув в никуда.

2002

      «Мне не понять, не разложить…»

      Мне не понять, не разложить,

      не разобрать на междометья

      переплетённые соцветья,

      врастающие в слово «быть».

      Густой осенней темнотой

      прохлада кутает скитальца,

      но ускользает, как сквозь пальцы,

      в изгибы вечности живой.

      Сливаясь с голосом травы,

      в мою судьбу в ночи короткой

      любовь вплетается походкой

      и поворотом головы.

      Её души мне не понять,

      она предельно осторожна —

      но ей перечить невозможно,

      как не заметить или лгать.

      Непонимание и страх

      ещё не повод для сомненья —

      но видеть это изумленье

      в чужих