Пламенная роза Тюдоров. Бренди Пурди

и эта клятва стала лишь одним из тех многих обещаний, что он не сдержал. У нас так и не появилось ни одного ребенка, мы так и не обустроили детскую в нашем доме. Позабыта была и аллея с дубами. Сайдерстоун по-прежнему лежал в руинах, овцы все так же жевали чертополох, а на их шерсти появлялись бесчисленные колтуны, но теперь все наше имение отошло кому-то другому. Роберт продал его – чтобы оплатить свои долги в игорном доме и роскошные подарки для королевы, в руки которой полностью и до конца вверил свое будущее – ведь одним только мановением руки она могла сделать его нищим или, напротив, возвысить. Да какой из него «могучий дуб», он ни секунды не защищал меня, не берег от невзгод! Это – нечестно! Если Роберт мог позволить себе увешивать волосы королевы бриллиантами, значит, ему вполне было по карману и обеспечить меня крышей над головой, ведь это так просто – и мне не пришлось бы доживать свои дни вечной гостьей в чужих домах, я бы стала наконец гордой хранительницей собственного очага. Точно так же он позабыл и о моей защите – даже в диких лесах Англии до меня доходили различные слухи. Развод, отравление, убийство, безумие, прелюбодеяние! От меня не укрывалась ни одна сплетня. Мой отец перевернулся бы в гробу, если бы узнал, что его дочь очутилась в центре столь невероятного и постыдного скандала и имя ее порочат в каждой пивной по всей Англии так, словно речь идет о какой-то падшей женщине.

      Я вхожу в комнату, где царит полумрак, и сажусь на кровать, которую бесконечно добрая Пирто заботливо застелила свежими, наглаженными простынями, пока я нежилась в ванне. Мимолетная грустная улыбка блуждает по моему лицу, когда я нежно провожу ладонью по ярко-зеленому и золотому парчовому покрывалу, расшитому яблоками и цветами и украшенному золотыми же кружевными оборками. Яблоки напоминают мне о счастливых днях моего детства, проведенного в Сайдерстоуне, еще до того, как поместье опустело и мы уехали, напоминают о долгом, но захватывающем переезде в роскошный дом моей мачехи, Стэнфилд-холл. Я обожаю яблоки, мне нравится в них абсолютно все – цвет, запах, вкус, а в особенности тот сочный хруст, что раздается, когда кусаешь спелый плод, сладкий, словно пирожное или конфета.

      Пирто опускается рядом со мной на колени, чтобы натянуть на мои ноги чулки и обуть меня – сначала она завязывает атласные подвязки изящным бантом чуть пониже колен, а затем помогает мне надеть изысканные домашние туфли из коричневого бархата, расшитые янтарными и золотыми бусинками. Я обожаю расхаживать повсюду босиком. Мне нравится чувствовать босыми ногами свежесть травы, твердость дерева или камня, холодных или же нагретых жарким полуденным солнцем. Роберт раньше часто присылал мне бархатные и атласные туфли, бывало, по дюжине зараз или даже больше, высказывая таким образом негласное свое неодобрение, но меня это никогда не останавливало – ради Роберта я пожертвовала гораздо большим.

      Пирто хочет заняться моими волосами, но я останавливаю ее:

      – Нет, от шпилек у меня