Пламенная роза Тюдоров. Бренди Пурди

и неограненными изумрудами, похожими на сине-зеленые пузырьки, и выбрал одно яблоко из тех, которые я вновь собрала в передник. При этом его пальцы нежно, неспешно коснулись моего бедра через многочисленные юбки, отчего у меня тут же вспыхнули щеки, как будто кровь, бегущая по моим жилам, вдруг воспламенилась. Это и была любовь, позднее сказала себе я. Она пришла внезапно, как лихорадка, и со временем полностью меня поглотила.

      Он неторопливо почистил яблоко, аккуратно срезая кожуру длинной лентой, затем усмехнулся и спросил:

      – А что, деревенские девушки еще помнят о том старинном гадании, когда нужно бросить через плечо яблочную кожуру и по форме, которую она примет, узнать первую букву имени своего суженого?

      – Иногда мы и правда так делаем, милорд. – Я снова залилась краской; теперь, когда этот элегантный молодой человек упомянул эту нехитрую ворожбу, она стала и мне казаться глупой детской игрой.

      – Что ж, давай попробуем, – протянул он мне кожуру и мотнул головой в сторону собственного плеча, намекая на то, что я должна бросить кожуру через плечо. – Посмотрим, что тебя ждет.

      С радостным смехом, непроизвольно вырвавшимся у меня из груди, я последовала его совету и бросила кожуру за спину.

      – Хм… – Мой прекрасный незнакомец наклонился к самой земле, задумчиво потирая подбородок. – Похоже на букву «Д», определенно, это «Д»… Но этот маленький черенок с листочком внизу… Вполне возможно, что это даже не «Д», а «Р», но… – Лицо его сияло, когда он обернулся и одарил меня еще одной лучезарной улыбкой. – Как бы то ни было, «Р» или «Д», по всему выходит, что это – я. – Он отвесил мне шутливый полупоклон. – Ведь меня зовут Роберт Дадли!

      Прежде чем я опомнилась, он заключил меня в объятия и стал горячо целовать, бережно укладывая на спину и прижимая меня своим телом к земле. Я почувствовала, как его рука опускается вниз по моему бедру и забирается под юбку.

      Испуганно вскрикнув, я оттолкнула его, вскочила на ноги и помчалась прочь, сердце мое билось так сильно, что я слышала его стук в ушах. Оно будто разорвалось на две половинки, на два сердца, и каждое норовило выскочить из моей груди, стуча, словно маленький барабанчик, бой которого эхом отдавался в моей голове. Всю дорогу назад, в Стэнфилд-холл, я бежала, не останавливаясь ни на секунду.

      Когда я ворвалась в кухню, слуги изумленно уставились на меня, но я все равно бежала дальше. Остановилась я, лишь очутившись в безопасности в своей опочивальне, где с хохотом рухнула на кровать. Он-то, должно быть, думал, что я – какая-нибудь бесстыдная коровница, с которой только ленивый еще не позабавился. То-то же он удивится, когда узнает, что ему довелось встретиться с дочерью самого сэра Джона Робсарта, одной из завиднейших невест во всем Норфолке! Я снова и снова заходилась ликующим смехом, представляя себе его лицо в этот момент. Еще смешнее, если он принял меня не за коровницу, а за скромную пастушку, даже не подозревая, что я – единственная наследница стада отменных овец в три тысячи голов.