Медный всадник. Полина Саймонс

успела доказать, солдат умер.

      Из громкоговорителя около офицерской палатки неслись голоса с сильным германским акцентом, призывающие русских переходить на сторону немцев и ехать в Германию. Снова разбрасывали пропуска через линию фронта и, не дождавшись перехода изменников, пытались убить оставшихся бомбами и пулеметным огнем. Потом все затихало до вечера, когда бомбежка возобновлялась. Между налетами Татьяна ухаживала за умирающими.

      Днем она отправилась в поля накопать картошки и, даже не видя самолетов, услышала вой моторов. Она едва успела подумать: еще не вечер, прежде чем броситься в низкие кусты. Пришлось лежать там четверть часа. Когда самолеты улетели, Татьяна встала и вернулась в палатку, но вместо нее нашла лишь догорающий костер, в котором валялись обугленные стонущие тела.

      Сотни выживших похватали всю посуду, которая только нашлась, и выстроились цепочкой к реке, пытаясь потушить пожар. На это ушло три часа, до очередного налета. Потом настала ночь. Палатки для раненых больше не существовало. Они лежали на траве или на одеялах, испуская последний вздох в одиночестве. Татьяна никому не могла помочь. Надев каску, которой носила воду из реки, она сидела около женщины, потерявшей ребенка при налете и тяжело раненной в живот. Но она думала не о себе, а о своей погибшей девочке. Татьяна честно старалась утешить ее, но женщина продолжала плакать. Дождавшись, пока та немного успокоится, Татьяна поднялась, пошла к деревьям и легла на траву.

      «Я следующая, – думала она. – Я это чувствую. Я следующая».

      Как же она будет добираться до Новгорода? Ведь это сто километров к востоку отсюда!

      Она умылась на ночь и заснула. А утром, посмотрев на другой берег, увидела немецкие танки. Какой-то сержант, ночевавший рядом, собрал несколько человек добровольцев, включая Татьяну, и приказал немедленно уходить в Лугу.

      Татьяна отвела его в сторону и тихо спросила, как можно доехать до Новгорода. Тот оттолкнул ее прикладом винтовки и завопил:

      – Ты спятила? Новгород в руках немцев!

      Выражение лица девушки немного его отрезвило.

      – Товарищ… как вас зовут? – спросил он уже спокойнее.

      – Татьяна Метанова.

      – Товарищ Метанова, послушайтесь меня, вы слишком молоды, чтобы быть здесь. Сколько вам, пятнадцать?

      – Семнадцать.

      – Пожалуйста, немедленно поезжайте в Лугу. Думаю, военные эшелоны все еще ходят из Луги до Ленинграда. Вы ведь ленинградка?

      – Да.

      Она не заплачет, ни за что не заплачет перед чужим человеком!

      – Весь Новгород в руках немцев? – пролепетала она. – А наши добровольцы?

      – Да заткнешься ты! – снова заорал сержант. – Или оглохла? В Новгороде и живых-то почти не осталось! И вскоре Луга тоже опустеет! Немцы никого не щадят. Так что пожалей себя и убирайся отсюда. Покажи паспорт!

      Она достала паспорт. Старшина пролистал его.

      – Тебя отпустили с Кировского. Поезжай домой.

      Но как она вернется домой без Паши?

      Этого