Украинский синдром. Ирина Голаева

экономической и политической деградации народа. Так происходит, когда теряются прежние корни, законы, общественные устои. Все перемешивается, упрощается, перестают действовать законы, которые только и способны сохранить общество от разрушения. До принятия христианства князь Владимир был язычником. Язычником был и его отец Святослав, не желавший обращаться в веру Христову, как это сделала его мать, княгиня Ольга. В христианстве Святослав не видел политических перспектив, а быть рабом, пусть даже Сыну Божьему, он не хотел, поскольку его тщеславие видело в этом ущемление достоинства воина и правителя. Его внебрачный сын Владимир оказался куда дальновиднее своего отца. Он сразу смог увидеть в христианстве большие политические выгоды, а также инструмент для усиления своей княжеской власти и усмирения неспокойного, свободолюбивого народа, жившего вечевыми устоями.

      Когда Русь приняла христианство, Литва еще оставалась некрещеной. С одной стороны к ней примыкала католическая Польша, с другой – православная Русь, с третьей – язычники-балты. Менять что-либо Литва тогда пока еще не стремилась. Все изменилось позже. А пока Литва находилась в обособленности. Но это продолжалось только до тех пор, пока не нагрянули монголо-татары, вмиг разрушив сильного восточного соседа. После того как стремительные конницы Батыя ушли с богатой добычей назад в Орду, взору Литвы открылись опустошенные земли Киева. Они были пусты, пока никем не заняты, никем не защищаемы. Но свято место пусто не бывает, обязательно найдутся новые хозяева. Этим новоявленным хозяином киевских земель и стала Литва. Малым войском, практически не встречая сопротивления на своем пути, она заняла огромные территории Восточной Руси, расширив свои границы в несколько раз. Граница Литвы, никогда не переходившая Двины и Немана, вдруг оказалась за Днепром, почти у Дона, и Литва стала граничить со степью. Как в сказке, из замухрышки-бесприданницы Литва в одночасье превратилась в видную и богатую невесту. И сваты не заставили себя долго ждать.

      Первым и самым ближайшим оказалась Польша.

      Польша и сама давно присматривалась к восточно-славянским землям. Но монгольская орда смерчем прошлась и по ее юго-восточным территориям. Когда же она оправилась от потерь, эти земли уже оказались заняты Литвой. Между Польшой и Литвой начались длительные переговоры. Польша была сама не прочь прибрать к рукам богатый куш, и к этому нашелся удобный повод. Литовский князь жаждал получить корону, но без принятия католической веры и папского благословения сделать это было невозможно. Требовалось соблюсти циркуляр. К тому же, немецкие рыцари, уже плотно обосновавшиеся в Пруссии, вырезав перед этим природных жителей прибалтийских земель – пруссов, с жадностью и религиозным нетерпением поглядывали на Литву. Благо, она была рядом, рукой подать. После разгрома Александром Невским рыцарского ордена на Чудском озере, они присмирели. Но все-таки угроза их нападения и вторжения под благовидным предлогом –