Автостопом до алтайского яка. Ольга Юрьевна Овчинникова

что для него, как и для многих дальнобоев, кабина машины и есть дом – отсюда и отношение. Сижу, созерцая идеальную чистоту зелёного ковролина в салоне. Наконец, парень бодро забирается в кабину сам – кажется, и минуты не прошло, как он решил ехать. Стремительно заводит машину, как будто боится, что я передумаю.

      – Меня Оля зовут, – говорю.

      – Азамат, – представляется он, опять же улыбаясь и демонстрируя отсутствие трёх зубов сверху и четырёх снизу.

      Азамат по национальности казах. Понимаю, что моё первое мнение о нём было ошибочным: на него наложились зубы (вернее, их отсутствие) и вид тех мужиков.

      – Ты видела, как они на тебя смотрели? – спрашивает Азамат с особым ударением и интонацией. – Как волки! Я-то увидел! Вот потому и окликнул тебя! Я никого не сажаю к себе вообще-то! Один раз посадил парня, так он давай всё трогать и спрашивать: «А это что такое? А это зачем?». Не люблю этого. Прям до драки дошло, выкинул его из кабины.

      Сижу смирно: меня не придётся выкидывать. Единственное, что я делаю, возможно, не так – это сижу: подобрав под себя ноги – так они меньше устают. Азамат как будто читает мои мысли.

      – Сидишь, как казахи, – мягко смеётся он, давая разрешение. Потом громко вздыхает и разочарованно качает головой: – Зачем ты куда-то едешь? Одна! Автостопом! Ты знаешь, какие люди на дорогах бывают! У-у-у! Домой езжай!

      – Мужа себе найти хочу, – вдруг выдаю я. – Еду ему навстречу.

      Азамат бросает на меня взгляд – всерьёз я или нет? – и начинает расспрашивать о личной жизни подробнее.

      Когда едешь с дальнобойщиком, то скрывать нечего, ни ему, ни мне. Это как в поезде – часто люди рассказывают такие вещи, которые не обсуждаются даже с близкими родственниками – этакая психологическая помощь онлайн. Дорога вообще ассоциируется с движением, как сама жизнь. «Всё пройдёт» – это и о дороге тоже, о движении.

      – У каждой машины свой характер, – просвещает меня Азамат. – Приятель мой рассказывал, что как только тёща садится в его легковушку, машина тарахтит, с места двигаться не хочет. Другие садятся – едет. А с ней – ни в какую: с горем пополам ползёт, глохнет по пути раз десять. Жена его не верила, пока однажды сама не повезла маму по делам. «Она ехать не хочет!» – звонит ему. Он ей: «Маму решила куда-то свозить, что ли?». Так точно!

      Вспоминаю описание из книги «Посланник» Клауса Джоула, как его новая машина с полным баком бензина неизменно глохла, когда он пытался свернуть на дорогу, ведущую к горному обрыву, чтобы покончить жизнь самоубийством. Действие происходило рядом с бензозаправкой, мимо которой он всю ночь и ездил туда-сюда. Машина превосходно ехала по другой дороге, но наотрез отказывалась ехать по той, которая вела к обрыву.

      – Про эту машину, – рассказывает Азамат дальше, – прежний хозяин говорил: «Когда она начинает хандрить, заливаешь в неё стопку водки, и сразу всё проходит». Показал, куда вливать. Я посмеялся, думал: шутит. Проходит месяц, и машина впадает в форменную депрессию – заводится не сразу, пыхтит, «едет грустно», глохнет, в общем,