Автостопом до алтайского яка. Ольга Юрьевна Овчинникова

под «препаратом от горя», отвечаю медленно и спокойно:

      – Тут пузыри идут.

      – Куда идут?

      – В меня. Идут.

      Она хватает шланг, видит – там и правда пузыри – и выпускает их сама, молча, после чего снова присоединяет к катетеру. Невинно смотрю на неё: что-то не так, Алёна?

      Она спрашивает уже спокойнее:

      – Теперь нормально?

      Киваю головой. Пузыри – это неправильно, даже если хочешь умереть. Когда возвращается Наташа, я обреченно поднимаю руку с завязкой вверх и говорю, победно-издевательски:

      – Развязалась…

      Наташа бешено подбегает и начинает, пыхтя, снова меня привязывать, а я говорю:

      – Наташа, я же смирно лежу. Не привязывайте меня.

      Но она уже не может остановиться.

      – Наташа-макрамешница, – констатирую я всё тем же спокойным тупым голосом.

      …На узлы этой замысловатой вязки времени у меня уходит на две минуты больше, чем в прошлый раз. Развязываю всё остальное, аккуратно и адекватно складываю стопочкой и лежу, демонстрируя, что могу быть и так.

      Меня привязывают снова, и снова уходят, – они без конца приходят и уходят, приходят и уходят. Лежу смирно, сердце бьётся в такт тихо капающей капельнице. Шестьдесят капель в минуту – классика жанра.

      Опять методично развязываюсь, складываю все верёвки в кучку и лежу калачиком под простыней. Они больше не пытаются меня зафиксировать, только меняют бутылочки.

      Тут мужик слева замолкает, и начинает пялиться в стену. Смотрю туда, и вижу сидящего на корточках Джая: материализовался внезапно, как всегда. Он сидит, прислонившись к стене спиной, и смачно ест поп-корн: подкидывает каждый воздушный кусочек кверху и мастерски ловит его ртом.

      – Джая! – громко зову его. – Что происходит? Где я?

      – Всё ещё в реанимации, – поясняет он, ловя ртом новую порцию поп-корна.

      На кинотеатр, точно, не похоже.

      – Но почему?

      – Рецидив. Пить надо меньше.

      – Ох ты ж… – в голове никаких воспоминаний: – А что будет дальше?

      – Жирный спойлер29 хочешь?

      – Очень хочу, говори же!

      – Оклемаешься маленько… В дурку поедешь.

      – ЧТО? Зачем?

      – Буйная ты. И вдобавок сама с собой разговариваешь.

      – Джая, я С ТОБОЙ разговариваю.

      – Да ну? – удивляется Он и в очередной раз тает в воздухе, подвергая сомнению мою нормальность. Галлюцинация от препарата? На этот раз на кафельном полу остаётся поп-корн – несколько жёлтых штучек… Закрываю и открываю глаза, напрягая зрение – они никуда не исчезают.

      – Ангел, – вдруг завороженно произносит сумасшедший мужчина, лежащий на кушетке сбоку: он аж привстал на локте.

      Проходит какое-то время, прежде чем к нему возвращается прежняя бессвязная речь – он начинает беспорядочно двигать руками и ногами, как и прежде, говорит неразборчиво и бесконечно. Справа у стены под эти звуки всё так же хрипит бабушка.

      Отклеиваю

29

Спойлер – преждевременно раскрытая сюжетная информация (прим. автора).