Мой брат играет на кларнете (сборник рассказов). Анатолий Алексин

свои руки, словно упрекая их за то, что они, такие длинные, ничем сегодня не помогли.

      – Ничего, ничего… Они еще пригодятся! – Я приподнялся на цыпочки и похлопал Принца Датского по плечу.

      – Но как же ты догадался? Еще до того, как увидал бирку и планку? – спросил Покойник.

      – Когда Глеб перевернул крышку…

      Я подошел к столику и тоже перевернул. Фразу я не закончил, потому что заметил на обратной стороне крышки… Я ничего никому не сказал. Но подумал о том, что в этот момент прибавился еще один важный факт. Очень важный! И что я приближаюсь к разгадке.

      – Не держи нас в неведении, – приободрившимся голосом попросил Покойник. – Почему тебя так заинтересовала ничего не значащая фраза в зарисовке Мироновой? Помнишь, ты сказал о веревке, за которую ухватился. А в этой фразе абсолютно не за что было хвататься!

      – Как кому! – сказал я. – Именно ничего не значащие факты подчас значат в расследовании все! А с виду значительные – не значат ничего.

      Миронова подняла руку:

      – Можно мне?

      – Пожалуйста!

      – Я подчеркнула эту фразу, – сообщила она.

      – Да, твоя фраза осветила нам путь…

      – К чему?! – гордо прошептала Миронова.

      – К спасению! – ответил я.

      Все перестали дышать… Но я ничего больше не объяснил.

      – Дайте время, – сказал я. – Мне нужно изучить факты. Оценить обстановку! Продумать, взвесить… И обобщить!

      Все тихо присели на ящики. Все подчинялись мне, надеялись на меня. Давно я мечтал, чтобы Наташа была рядом в какой-нибудь выгодный для меня момент. Но о таком моменте я даже и не мечтал. Он даже не мог мне присниться!

      О, как, оказывается, мудра поговорка: «Не было бы счастья, да несчастье помогло»! Только в темноте подвала мои способности могли вспыхнуть так ярко. Свет вообще поражает главным образом тогда, когда внезапно появляется в темноте. Хорошо бы записать эту мысль Наташе в тетрадку!

      – Дайте мне время, – еще раз попросил я.

      – Но времени нет, – сказала Наташа.

      – В каком смысле?

      – До электрички осталось всего полтора часа!

      – Я буду действовать ускоренным методом. Расследование начинается! Я должен побыть наедине!..

      Миронова подняла руку:

      – С кем?

      – С мыслями, с фактами.

      Я сел на ящик, стоявший в стороне от других, и погрузился в раздумье.

      Я знал, что у каждого настоящего сыщика или следователя должен быть помощник, благородный такой и наивный человек, который говорит разные глупости и споря с которым следователь легче нападает на след. Я не собирался никому подражать. Но, конечно, мне бы хотелось, чтоб Наташа была этим помощником и наблюдала, как я логически мыслю. Но заставлять ее нарочно говорить глупости я не мог. Да у нее бы это и не получилось, если б даже я захотел!..

      Итак, я начал анализировать в одиночку…

      Мне было известно, что знаменитые сыщики и следователи, раскрывая преступления, прежде всего хотят выяснить: кому оно выгодно?

      «Так,