Стрелецкий бунт. Роман. Вера Гривина

в слободе токмо о том и говорят, – согласился с ним Ларион. – А мне сомнительно: неужто родичи царицы Натальи Кирилловны решились на великое злодейство?

      Неожиданно в разговор вмешался коротконогий мужичок с жидкой бородкой и толстым брюшком:

      – Вестимо, государя извели, не будь я Ерохой! Ему же от роду было всего двадцать лет. Рано ему еще было помирать…

      – На все воля Божья! – сердито перебил его Ворбин. – Люди помирают во всякие лета, ежели Всевышний пожелает их прибрать! А государь Федор Алексеевич сколь жил, столь и хворал.

      – Есть же медленные зелья, – настаивал на своем Ероха. – Сказывают, что Нарышкины лекаря государева подкупили, и он травил потихоньку доброго Федора Алексеевича…

      – А ты никак под дверью стоял, когда царя травили? – ехидно спросил Ворбин.

      – Стоять не стоял, а земля слухом полниться.

      – В слухи пущай бабы верят, – отрезал Ворбин.

      Эта беседа не остался без внимания прочих обитателей кабака.

      – Правду ты, добрый человек, говоришь! – воскликнул здоровенный молодец в потрепанном суконном кафтане и потертом грешневике17.

      – Что правда-то? – спросил у него Цыклер.

      – Извели государя зельем! Как есть Нарышкины постарались вместе с лекарями-иноземцами. Так оно и было! Уморили царя, упокой его, Господи!

      Поднялся гвалт. Посетители кабака, еще не потерявшие способность говорить и хоть как-то соображать, принялись спорить о том, была ли смерть царя Федора Алексеевича естественной. Большинство соглашалось с тем, что наверняка государя отравил иноземный лекарь с подачи Нарышкиных.

      Слышались голоса:

      – Извели проклятые нелюди Федора Алексеевича, а потом они сгубят и его братца, царевича Ивана Алексеевича!

      – И до малого царя Петра Алексеевича черед дойдет! Слушок есть, будто бы Ивашка Нарышкин в цари метит!

      Речь зашла и о том, почему государем стал малолетний Петр вместо более взрослого Ивана.

      – Иван Алексеевич в том возрасте, когда можно царствовать! – воскликнул Ероха.

      Его тут же поддержал солдат в форме Бутырского полка:

      – А Петр Алексеевич слишком юн! Как ему государством владеть? Теперь бояре станут еще больше богатеть и народ погубят! Натерпимся мы обид!

      Но и у новопоставленного царя Петра тоже нашлись защитники.

      – Мы и оглянуться не успеем, как Петр Алексеевич войдет в пору! – кричал пышнобородый подьячий. – А Иван Алексеевич хворый и не сумеет власть удержать!

      – Федор Алексеевич сумел же! – возразили ему.

      – А что толку? Шесть лет он проскрипел и помер, не оставив потомства! – вмешался еще один сторонник царя Петра.

      – А ты что думаешь? – неожиданно спросил Цыклер у молчащего Шакловитого.

      Тот пожал плечами.

      – Мое дело слушаться, а думает пущай тот, кто выше меня стоит. Я всего лишь дьяк Разрядного приказа.

      – Кажись,

17

Грешневик – высокий головной убор простолюдинов.