Старые фотографии. Елена Крюкова

голубой, жесткий. Можно есть. Пить.

      Лицо зарывать в шерсть серого, синего зимнего кота.

      Надо смочь.

      Страх!

      Из всех чувств остался только страх.

      Очень большой. Огромный.

      Прячь в снег голову, как в кастрюлю.

      Взрыв снаряда вместе со снегом вырывает из земли – землю.

      Она летит в стороны, бьет чернотой в лицо, в каску.

      Каска. Ощупай каску. Она еще на твоей голове, и твоя голова – живая.

      Живая.

      Жизни уже нет. Ее больше нет.

      Что есть вместо жизни?

      Страх.

      Все врут, что на войне выживают.

      На войне все умирают. Все.

      Красная Армия пошла в контрнаступление.

      Сорок девятая армия; генерал-лейтенант Захаркин. Ты еще помнишь фамилии генералов. Помнишь имена. Ты солдат. Ты обязан знать имена командиров.

      Сейчас ты не знаешь и не помнишь ничего.

      Есть у тебя жизнь?

      Есть, еще кусочек остался, за пазухой.

      Как хорошо, отлично, что перед атакой им дают спирт.

      Сто грамм. Наливают в каску.

      Стаканов тут нету, и закуски нету.

      Нет тут ничего, что в мире было.

      Спирт пахнет железом и твоей головой немытой.

      Глотнешь – и поймешь: огонь снаружи, и огонь внутри.

      И – завеселеет! Будто на танцульках.

      И никакой атаки не будет. Никакой и никогда.

      Не высовывай голову из окопа!

      Это ему кричат?

      Нет. Не ему. Гошке Фролову.

      Гошка мировой парень. Он такой чистый. Все грязные, а он – чистый.

      Телом. Душой. Чистый весь.

      И девушки у Гошки до войны не было.

      А у него – Софья. Во Владике.

      Настоящая любовница. Прическа как у Дины Дурбин.

      Вот и сейчас, скоро, в атаку; и спирт опять по каскам разольют.

      Чистый спирт. Спиритус вини.

      А на «Точном» они делали ликер из сгущенки, и водку туда лили.

      Водка – это тоже спирт, только водой разбавлен. И вся разница.

      Неумехи – глотку обжигают, закусывают снегом.

      Цап в руку снег – и в рот.

      Белое мясо. Белая рыба. Белое сало. Белый хлеб. Белый сахар.

      Почему вся самая вкусная еда – белая?

      А почему армия – Красная?

      И почему, когда видишь кровь на снегу, тебя рвет?

      Летянин стоит, поварешка в руках, из бидона зачерпывает. Солдаты подходят, с касками в руках. Земляные стены окопа осыпаются. Мороз их некрепко еще схватил.

      Крепчает мороз. Скоро станет лютым зверем.

      Убить врага. Убить зверя.

      Один зверь убивает другого зверя.

      Ты – человек? Еще человек.

      Человек.

      Потому что ты боишься.

      Он тоже подошел, цепляя плечом шинели ледяную землю окопа, и протянул каску: давай, Летянин, жми-дави во все лопатки. Не жалей наркомовской пайки! Поварешка ровно на сто грамм, что ли? Кто измерял? Наклонился над бидоном, хотел рассмотреть свое отраженье