Прелестник. Наталья Колобова

практике, и Люсьен уже поднаторел в этом деле. Наконец герцог так воодушевился, что решил вспомнить молодость и пожелал сразиться с Луи. Раскрасневшийся от беготни Люсьен присоединился к дамам.

      – С вами не страшно путешествовать, сударь. Вы так хорошо деретесь, – мило улыбаясь, проговорила Леонора.

      – О, сударыня, вы мне льстите, – смутился юноша.

      – Ничуть, – вступила в разговор Элен.

      – Если бы вы были внимательны, то непременно заметили бы, что Луи сегодня «заколол» меня несколько раз.

      – А вы? – поинтересовалась девушка.

      – Я «ранил» его дважды. Поверьте, не завидую я тому, кто скрестит с ним шпагу.

      Скоро вернулись с «поля битвы» и оставшиеся бойцы. Герцог, едва переводя дух, улыбаясь, заметил:

      – Юноши времени даром не теряли. Превосходные удары.

      – Ага, – смеясь, подтвердил Луи, – если не считать, что меня сейчас почти накололи на шпагу, как какую-нибудь бабочку…

      – У вас еще есть время поучиться, господа. Ну, а теперь что вы намерены делать?

      – Почему бы не прогуляться? – предложила герцогиня, недвусмысленно глядя на сына.

      Луи посмотрел на Леонору и, бесцельно покрутив в руках шпагу, сказал:

      – Ну что ж, можно и погулять. Я пойду переоденусь.

      Когда же Луи вернулся, то застал лишь одну Леонору и все равно спросил:

      – А где все?

      – Ваш отец увел виконта в дом, а мама и тетя Анна пошли посидеть в беседку.

      – А куда пойдем мы?

      – У вас есть качели? – в свою очередь спросила Леонора.

      – У меня есть все, – улыбнулся юноша и предложил ей свою руку. Девушка охотно взяла его под руку, и они, не торопясь, пошли вглубь парка.

      Луи одевался не слишком торжественно, когда отдыхал в Куломье. Это в Париже он шокировал общество щегольскими нарядами и дорогими украшениями. А тут, «в деревне», забывал порой, где у него духи. Сейчас, правда, юный маркиз слегка принарядился, чтобы пустить пыль в глаза своей расфранченной спутнице. Что ж, ее можно понять. Она долго жила вдали от светского общества, воспитываясь в монастыре. Недавно ее забрали оттуда, чтобы выдать замуж.

      Леонора красовалась в богатом платье. Корсет стянул ее и без того стройную талию в струнку и высоко приподнял нежную грудь, сильно декольтированную. Чтобы не сразу воспламенить падкого на прелести маркиза, девушка накинула на плечи легкую шаль, которая частично прикрывала грудь.

      Луи занимал спутницу болтовней, пока они не оказались в приятном уголке, где между двумя большими деревьями висели качели.

      – Я ужасно люблю кататься на качелях! – восторженно воскликнула девушка и, подбежав к ним, уселась на скамеечку.

      – Я тоже, – сказал Луи, – но еще больше люблю катать кого-нибудь.

      – И многих вы катали на этих качелях, сударь? – приглушенно спросила Леонора.

      – Отныне я буду катать только вас, – и он стал раскачивать.

      Леонора подбадривала его, просила раскачать еще сильнее и сильнее.

      – Вы не боитесь? – спрашивал юноша.

      – Нисколько.

      Леонора