Прелестник. Наталья Колобова

уклончиво ответил он.

      – Я чувствую по тому, как ты говоришь, Луи.

      В ответ он стал забавляться тем, что дул ей в висок, тогда прядь волос весело топорщилась над ухом.

      – Ну, перестань, – она отворачивалась.

      Луи не унимался.

      – Да перестань же… ах, смотри…

      – Что? – быстро спросил он.

      – Такая молния… – она не успела договорить, как вдруг раздался сильный грохот, уже совсем недалеко.

      Мари опомнилась от впечатления и тут же ощутила прикосновение губ Луи у себя на шее.

      – Мне жарко, – сказала она.

      – И мне, – он избавился от рубашки.

      – Послушай, – вдруг с интересом проговорила Мари и повернулась к нему лицом, – а как у тебя это было впервые?

      – Обыкновенно, – просто ответил маркиз.

      – Ты боишься рассказывать?

      – Ничего я не боюсь, а зачем?

      – Просто, интересно. Ты любил эту женщину?

      – А почему ты решила, что она была женщиной, а не девушкой?

      – Я так сказала… но ты ее любил?

      – Любил, а тебе это интересно? – он говорил без охоты. В глазах что-то затаилось.

      Мари смутилась. И в самом деле, какое ей дело? Ведь он ни за что не признается.

      Луи снова придвинулся. Тихонько будоражил ее поцелуями, а рукой уже устроился на ее коленке.

      – Луи, мы все время вместе. Мы не можем расстаться, – проговорила Мари, слабо обняв его за плечи.

      – Ты говоришь так, будто мы поступаем плохо, – заметил маркиз, придвигаясь все ближе.

      – Я не знаю, Луи. Не грех ли так желать?..

      Он засмеялся и ответил:

      – Если я утомил тебя, скажи.

      – Нет.

      – Тогда что?

      – Мне стыдно признаться.

      – И все же?

      – Луи, почему я желаю, как и ты? Это порочно, да?

      Он смеется.

      – А мне не стыдно, – заявил он.

      – Я знаю.

      – Тогда обними покрепче.

      Он медленно опустился на спину, увлекая за собой Мари. Она подчинилась ласковым рукам.

      За окном опять сверкнуло, ярко, неистово. Мари вздрогнула, и ее желание усилилось. Забыв о реальном мире, они соединились под сверкание молний, грохот небес и шум начавшегося дождя.

      – Ты слышишь?.. Гром… – на выдохе шептала Мари.

      – Гром… – эхом отзывался Луи сквозь прерывистое дыхание. Его глаза то приоткрывались, то закрывались совсем, а губы едва заметно вздрагивали. По лицу пробегали волны напряжения.

      Мари не чувствовала ничего вокруг, только Луи. Она слышала дождь, разбивающийся дробью по крыше, и не слышала, как ее собственные губы шептали что-то.

      С грозой сразу полегчало. Но, как и предвещала Мари, бушевало недолго. И, когда любовники отдыхали в объятиях друг друга, уже вновь засияло солнце и весело пели птички, будто никакой грозы и не было. Зато воздух сделался чистым и свежим, а жара поубавилась.

      – Мы успеем как раз к обеду, – заметил маркиз, посмотрев на солнце, когда они уже шли по тропинке.

      – Мы в таком виде… – растерянно проговорила Мари.

      – Ну и что?

      – Люсьен все поймет.

      – Ха-ха,